В Украине снимают первый фильм-комикс "Максим Оса"
Попав на съемки нового украинского фильма, Валентина Клименко первым делом записала интервью с художником по костюмам
Среди самых ожидаемых кинорелизов 2015 года есть и один украинский фильм – исторический детектив "Максим Оса". Это экранизация комикса самого известного в мире украинского художника-сценариста, который работает в этом жанре – Игоря Баранько.
Герой комикса, изданного во Франции, Бельгии, Польше, Украине, России, – обычный сичовый козак, обозный Максим Оса, попадающий в международные передряги. Время действия – 1639 год. Хотя комикс – это нарисованный фильм, сценарий картины заметно отличается от первоисточника.
Кроме того, что "Максим Оса" – первый фильм-комикс в истории украинского кино, еще одна его особенность – ленту снимают друзья: режиссер Иван Сауткин, художник-постановщик Николай Кищук, художник по костюмам Константин Кравец, оператор Юрий Барсук.
Первый этап съемок состоялся в Камьянец-Подольске, в Хотине и в лесах под Киевом, весной планируют второй съемочный период, группа надеется, что соответствующие сцены удастся снять в Испании. Бюджет картины – 4 миллиона долларов.
Пока на съемочной площадке актер донецкого театра Александр Пожарский в роли Максима Осы репетировал финальные сцены, мы с художником по костюмам Константином Кравцом говорили о визуальной концепции и сверхзадачах. Он закончил Киевскую национальную академию изобразительного искусства и архитектуры, работал в театре ("Гедда Габлер", Молодой театр; "Вишневый сад", Театр марионеток; в театре в Гетеборге, в Афинах), в рекламе, сотрудничал с Василием Вовкуном в проектах "Кармина Бурана" и "Поворот винта".
Вертеп и украинская живопись
- Костантин, сколько костюмов вы уже сделали для фильма?
-На данный момент около 200 – это с массовкой, и еще 150-170 нужно сделать для второго съемочного этапа. Мы делали костюмы четыре месяца. Это были четыре месяца кропотливого ручного труда профессионалов под руководством высококлассного мастера Наталии Дехтяренко, а вышивку делал Руслан Панчук.
-Когда вы создавали костюмы, уже знали, кто будет играть главные роли?
- Нет, некоторые актеры появились практически в последний момент. У нас есть видение результата, который мы хотим получить, есть проговоренные образы героев – характеристика, энергетика, месседж, который они должны нести с экрана, от этого и отталкивались. Если идти от обратного – от украшательства тела, тогда будут ботоксные красавицы, на которых неинтересно смотреть. Когда на экране актриса такая-то, обколовшись ботоксом, застывает в красивых картинных позах, смотреть это невозможно. А если ты создаешь образ, имея профессиональный опыт, знания, умения, "заманиваешь" актеров в визуальную структуру фильма, тогда получается художественный образ. Мне всегда было интересно делать кино, а не фильмы про костюмы. Это две большие разницы, как говорят в Одессе.
- Существует визуальная концепция фильма?
- Безусловно. Тут очень сложная визуальная конструкция: с одной стороны это должен быть исторический детектив, с другой – эстетика вертепа, с третьей - мы должны создать узнаваемые архетипичные образы, как в вертепе, но при этом завязанные на традиции украинской живописи. Ну и хотелось бы найти не клишированные образы – максимально уйти от шароварной эстетики, но при этом, чтобы при первом же взгляде на героев было понятно что это наше, родное, чтобы запоминали, чтобы, условно говоря, дети в это играли. Такая задача.
Украинскую живопись я вспомнил в том смысле, что мало кто ее знает и мало кто ценит. А если вы были в "Арсенале" на выставке "Великое и величественное", там можно было с удивлением обнаружить, насколько богатое, полноценное и глубокое украинское искусство, и насколько сильно оно завязано на европейских живописных традициях. Одно дело, когда в эпоху интернета мы можем в любой момент иметь связь со всем миром. Другое дело, когда ты видишь работы 13-14 века и понимаешь, что в такой же манере и в таких же образных структурах работали лучшие европейские мастера. У тебя открываются глаза, насколько созвучна украинская культура, и в частности украинская живопись культурным традициям и процессам Западной Европы, и насколько категорически она отличается от русской культуры. Особенно очевидно это было на примере нескольких русских икон - они чужие по духу, по строю, по эмоциональному настрою: это категорически другая культура. Когда я говорю о традициях украинской живописи применительно к фильму, я имею ввиду интересные колористические решения, формы, силуэты. Если вспомнить украинскую живопись конца 19 – начала 20 века – всплеск авангарда, художники смело сочетали украинские архетипические формы с совершенно нехарактерными колористическими решениями – как ярко и звонко это звучало. Ты смотришь и не анализируешь, но понимаешь что это оно – родное, допустим, Полтавщина, Хмельниччина, Надднепрянщина.
- То есть ваша задача - сделать героев, узнаваемых во всем мире?
- Это одна из самых сложных задач, потому мы и выбрали эстетику вертепа - там отсекается все лишнее, и делаются акценты на характерах, на узнаваемости героев, чтобы дальше была возможность сделать их знаковыми персонажами.
Ведьма в кожаном платье
-Сколько в фильме женских образов?
- У нас есть страшная ведьма Хелена из Испании, которой 150 лет, прообразом ее была Елизавета Батори – княгиня, делавшая эликсиры из крови младенцев. Ее выдают замуж за князя Кричевского, у которого есть молодая дочь – 17-летняя красавица Кася (актриса Аня Адамович).
актриса Анна Адамович в роли КасиУ Хелены (польская актриса Моника Бушовец) костюмы должны быть довольно холодные, каменные, скульптурные – и при этом женственные. В свадебном костюме я использовал максимум вышивки, чтобы был перебор абсолютно по всем фронтам. А второе платье вообще сделал кожаное, что, в принципе, в те времена было распространенным. Оно очень эффектно выглядит – натуральная кожа с меховой отделкой, кружево из металлической нити, цепи – то что надо, плюс меховая накидка. Домашние платья более картинные – есть испанские, французские, итальянские мотивы.
актриса Моника Бушовец в роли Хелены- Я посмотрела на Максима Осу и впервые, пожалуй, отметила, сколько сексуальности и архитектурности в традиционном образе козака – широкий пояс на талии, чуб, серьга в ухе, мягкие шаровары.
- Мы этого и добивались. В костюмных фильмах с обилием декора очень легко впасть в ненужную журнальную манерность-лаковость и потерять героев. Я практически не смотрю русское кино, но когда попадаю на какие-то фильмы, видно, как имитируют мужскую сексуальность, мужскую энергетику какими-то пустыми цацками. Понимаешь, что так делать категорически нельзя.
- Сложно ли было делать костюмы для карликов?
-Нет, абсолютно. Я всю жизнь хотел сделать постановку в театре карликов. Мы с Иваном еще в детстве это обсуждали, пытались что-то придумать, но не складывалось, и когда в фильме появились карлики – это был восторг, именины сердца.
- У них более фентезийные костюмы?
- Нет, это категорически не фильм-сказка, это исторический детектив, и у него другая задача. А карлики – это европейская дворцовая традиция, культурная, живописная. Эти люди всегда присутствовали на достаточно ярких ролях – и в живописи, и в литературе это зафиксировано.
Как у Готье и Лагерфельда
Много топовых кутюрье, специалистов с мировым именем делали костюмы для знаковых фильмов, например, Готье делал для "Пятого элемента". И мне показалось, что неплохо было бы сделать костюмы на уровне работы haute couture с максимумом ручной работы, с проработкой деталей. В принципе, в кино у нас никто так не делает. Наши костюмы полностью сшиты вручную, то есть человек сидел и вышивал полностью весь костюм – бисер, золотая канитель, натуральный жемчуг. Это абсолютно осознанный выбор – чтобы вещи выглядели не как историческая реконструкция, но при этом чтобы чувствовалось дыхание времени.
Мне кажется, что исторические копии платьев делают от неуверенности в своих силах. Лучшие мастера, художники по кино, дизайнеры все равно идут по пути художественного решения. Тот же Лагерфельд, который приложил руку к костюмам в фильме "Королева Марго" с Изабель Аджани, нашел в историческом костюме современные выразительные средства.
- Как вам работается с друзьями?
- Так получилось, что мы знакомы с детства, практически вся команда училась в одной школе – художественной школе имени Шевченко. Только с режиссером, Иваном Сауткиным мне удалось поработать в рекламах, сделать парочку маленьких фильмов. С Колей Кищуком работаю впервые, с Юрой Барсуком тоже не пересекался ни в рекламе, ни на клипах. Из-за того, что нас учили одни учителя, в работе достаточно тонкие отношения, созвучие, есть момент понимания, любви, уважения к тому, что делают другие, никто на чужую территорию не заходит. Есть понимание того, что ты доверяешь профессионалу и ожидаешь максимум, что и получаешь в результате.
