Журнал: дом дизайнера Алессандры Факкинетти

Дизайнер Алессандра Факкинетти наконец нашла свое место в жизни – в новой миланской квартире и в новой роли креативного директора женской линии Tod’s.

Стоило дизайнеру Алессандре Факкинетти увидеть террасу на крыше, как она мгновенно поняла: вот он, ее дом. "Очень редко в Милане можно найти нечто подобное, – говорит Факкинетти. – Но именно такую террасу я искала, потому что очень люблю зелень и не могу без нее обойтись. И как только я поселилась в этой квартире, я первым делом занялась обустройством крыши".

Это была задача не из легких. Факкинетти, хрупкая миловидная 42-летняя женщина, не только лично выбирала каждое растение, цветущее сейчас на террасе буйным цветом, но и сама обследовала блошиные рынки и антикварные лавки в поисках мебели, реставрацию и доработку которой затем поручила проверенным мастерам. На одном из рынков Алессандра нашла гарнитур из металлических стульев, на другом – крошечную кровать XIX века, которую превратила в диван. Необычному коричнево-лиловому оттенку стола и стульев, который выбрала сама Факкинетти, вторят диванные подушки с крупным золотым узором.

Четыре года назад Факкинетти обнаружила эту квартиру в столетнем здании на тихой улочке в миланском районе Маджента. Она стала домом для нее и ее веселого пса по кличке Зак, а заброшенная терраса превратилась в очаровательное идиллическое место, элегантное и женственное. Как, впрочем, и остальная квартира. К ее обустройству дизайнер подошла с энтузиазмом, наполнив комнаты эклектичной смесью – от пышных шкафов XVIII столетия и потрепанных итальянских стульев до элегантных светильников Stilnovo, которые были невероятно популярны в Милане в 60-е годы прошлого века. С такой же почти маниакальной тщательностью Факкинетти подбирала материалы, цвета и отделку, часто подсматривая идеи в антикварных магазинчиках. Винтажная пара мужских туфель из потертой темно-серой кожи, например, натолкнула ее на мысль придать стенам в гостиной такие же оттенок и текстуру. "Я никогда не прибегаю к услугам дизайнеров, потому что мне самой нравится искать вещи: живопись, мебель – да, в общем-то, все, – объясняет Факкинетти. – Это первое жилище, которое по-настоящему отражает мою сущность".

Время для ремонта было выбрано как нельзя более удачно: Алессандра успела завершить все работы как раз перед вступлением в новую для нее непростую должность креативного директора женской линии Tod’s. После успеха первой коллекции Факкинетти, которую модный критик Сьюзи Менкес в своем обзоре для International New York Times назвала "точной и изысканной", последовала вторая – "не менее элегантная, современная и практичная". В заключение Менкес добавила: "Похоже, группа Tod’s наконец нашла своего дизайнера".

Tod’s стремится выйти за рамки изготовления исключительно кожаных изделий, и новая линия – смелый шаг. Хотя женскую одежду тут делали и раньше (с 2006 по 2012 год над ней работал Дерек Лам), до недавнего времени о Tod’s главным образом знали благодаря двум вещам – мокасинам Gommino и харизматичному президенту группы Диего Делла Валле.

Гордый владелец самолета, на борту которого красуется надпись Dignity, Duty, Fun ("Достоинство, долг, развлечения"), общительный и веселый Делла Валле практически в одиночку превратил сапожную мастерскую деда в известную на весь мир империю. Одна из его первых идей – уговорить ныне покойного Джанни Аньелли, владельца футбольного клуба "Ювентус", надевать туфли Tod’s на игры. И каждый раз, когда Аньелли в его щегольских туфлях показывали во время очередного матча "Ювентуса", продажи Tod’s взмывали до небес. После спасения вечного соперника "Юве" – клуба "Фиорентина" – от банкротства и пожертвования в размере 30 млн долларов на реставрацию римского Колизея Делла Валле занял в итальянских СМИ опустевшую после смерти Аньелли нишу "бизнес-героя". Появление Диего на модных показах Tod’s, где он сидит в первом ряду бок о бок с главными редакторами модных журналов, неизменно вызывает ажиотаж среди папарацци.

Перспектива работы с незаурядной личностью могла пугать, однако у Факкинетти был богатый опыт общения со звездами: она старшая из пяти детей Роби Факкинетти – солиста и клавишника одной из самых известных итальянских поп-групп Pooh. В честь рождения дочери в 1972 году Роби написал песню Alessandra. Он и по сей день пользуется в Италии огромной популярностью: его последняя сольная пластинка, вышедшая этой весной, заняла первое место в музыкальных чартах. "Номер один в 70 лет – это невероятно! – смеется Факкинетти. – В детстве мы знали о папиной популярности, но он сумел все обставить так, что казалось, будто быть рок-звездой – обычная работа".

Роби почти все время был на гастролях, и воспитанием маленькой Алессандры занимались в основном мама и бабушка. После того как родители разошлись, они жили в городе Бергамо к северо-западу от Милана. Мать будущего дизайнера имела огромное влияние на ее становление: именно от матери Факкинетти унаследовала любовь к антиквариату. Не менее значимой фигурой в ее жизни была бабушка – всегда безукоризненно одетая и причесанная и при этом страстно любившая готовить. "Бабушка была великолепна – настоящая мать семейства, – вспоминает Алессандра. – Она проводила время на кухне за бесконечной готовкой, но стоило нам собраться за покупками, как бабушка в мгновение ока преображалась: со своими старинными украшениями и всегда ухоженными ногтями она выглядела очень утонченно".

После школы искусств в Бергамо, где Факкинетти изучала скульптуру и архитектуру, она поступила в престижный миланский институт моды и дизайна Istituto Marangoni. А потом семь лет работала в Prada, создавая главным образом одежду Miu Miu. "Всему, что я умею, я научилась там, – вспоминает она. – У Миуччи Прады невероятно сильное видение, она – настоящий философ, ее подход к моде кардинально отличается от подхода других дизайнеров".

После Prada Факкинетти четыре года провела с Томом Фордом в Gucci. "Там все было совершенно по-другому, но мне очень нравилось работать с Томом, – рассказывает она. – У Тома также есть свое собственное видение, однако его женщина, его мир очень специфичны. В своих проектах он руководствуется инстинктом". Когда Форд ушел из Gucci, Факкинетти заняла его место, однако спустя полтора года ей пришлось оставить компанию из-за разногласий с руководством.

Вскоре после этого она оказалась в схожей ситуации в Valentino, где стала первым креативным директором после ухода легендарного основателя Дома. Ее работа в Valentino заслужила самые высокие оценки: в 2011 году в своей статье для New York Times Кэти Хорин написала, что Факкинетти удалось "совершить невозможное": она "представила роскошную коллекцию haute couture для Valentino, оставившую неизгладимое впечатление". "Было очень непросто, – признает Алессандра. – Но я всегда мечтала работать с haute couture. Работа с кожей, которую я сейчас делаю для Tod’s, требует подобного подхода".

Ее коллекциям для Tod’s присуща та же элегантная практичность с долей спортивного духа, которая отличает фирменную обувь и сумки бренда. Применяя богатые традиции ручного ремесла Tod’s и собственные наработки времен Valentino, Факкинетти создала юбки, рубашки и платья из мягкой, изысканно отделанной кожи со сложными узорами, нанесенными в технике лазерной перфорации. Она использовала необычные цветовые сочетания и приемы, соединив в своих моделях мужское и женское, историческое и современное, – что, впрочем, часто делает и в повседневной жизни. Алессандра запросто может надеть винтажный мужской плащ 50-х – трофей с лондонского блошиного рынка – на платье-рубаху Tod’s с перфорацией.

Работа над интерьером собственной квартиры оказалась лучшей подготовкой к организации показов Tod’s. После переезда Факкинетти предпочла взять паузу на несколько месяцев, чтобы среди белых стен подумать о том, как бы ей хотелось преобразовать каждую из комнат. Планировка осталась без изменений, однако мрамор и паркет на полу, а также оштукатуренные стены подверглись тщательному восстановлению. Сердце дома – огромная гостиная с окнами, выходящими прямо на верхушки деревьев. Над обеденным столом висит необычная люстра работы миланского дизайнерского дуэта Dimore Studio, который также создал журнальные столики, заваленные художественными и фотоальбомами. Факкинетти предпочитает предметы интерьера, не скрывающие своего истинного возраста, и потому отказывается реставрировать пару очаровательных, но порядком обветшалых деревянных стульев из Лигурии. Она также твердо намеревалась сохранить истершуюся бархатную обивку аметистового дивана, однако в конечном итоге ей все-таки пришлось отыскать похожую ткань для реставрации. На самом почетном месте возвышается рояль Petrof, подарок отца (в прошлом году он подарил такой каждому из детей). "Я совершенно не умею играть, – со смехом признается Факкинетти. – Но папе так хотелось, чтобы у каждого из нас было свое пианино!"

Дизайн комнат строится вокруг определенных предметов. На кухне таким смысловым центром стала фаянсовая посуда в стиле шинуазри, которую Факкинетти собирала годами. Дизайн прихожей строился вокруг американского кресла начала ХХ века с каркасом из рогов. Фрагменты вышитого шелка из старинной китайской юбки, взятые в раму, стали центральным элементом спальни. Ее оттенки определили цветовое решение комнаты с ее темно-коричневыми стенами и бледно-голубым постельным бельем, которое по заказу Факкинетти изготовила ее подруга Вера Персиани. В коридоре висит коллаж из семейных фотографий.

По всей квартире развешана винтажная одежда – от старинного японского кимоно до расшитого бисером вечернего платья 20-х годов. Она соседствует с массивными кожаными докторскими саквояжами и кипами антикварных тканей. В ванной у Факкинетти стоит груда винтажных флаконов из-под духов и ярких лаков для ногтей. "Я пользуюсь всего двумя оттенками, – признается она. – Все остальные здесь с исследовательской целью". Цветы – еще одна ее страсть – заполняют каждую комнату. Факкинетти показывает фото с понравившимися букетами миланской флористке Маргерите Ангелуччи, владелице Foglie, Fiori e Fantasia, которая и составляет для нее цветочные композиции.

Она старается как можно больше времени проводить в квартире, оставаясь здесь даже в выходные, когда большинство ее миланских друзей стремятся вырваться в горы или на пляж. "Мой дом действует на меня умиротворяюще; здесь очень спокойно и уютно, – говорит Факкинетти. – Я так долго искала его и теперь не хочу покидать".