Блокадний щоденник: жінка, що вижила. Маріуполь. Початок
Надія Сухорукова – журналістка з Маріуполя. З перших днів війни вона публікувала на власній сторінці у фейсбуці дописи, де фільмувала пронизливу хроніку подій. Цей документ, що можна порівняти із записами Анни Франк та Віктора Франкла, є безперечним доказом злочинів росії проти мирного українського населення. Щоденник написаний російською. Ми викладаємо його двома мовами.
А у нас никто не боится. В 2014-м немного боялись, но самые бесстрашные смогли убедить пугливых, что страх нужно преодолеть и защищать свой город все равно придется.
Самые бесстрашные и защитили. Среди них были люди разных возрастов и даже дети. Они пришли к нашим военным в самое тяжёлое время, а там тоже совсем юные и отчаянные пацаны, почти дети. Те, кто постарше, старались беречь молодых и зелёных. Но разве убережешь, когда война нагло прёт на танках.
Солдаты при виде бесстрашных мариупольцев обрадовались так, как будто им на помощь целая армия выдвинулась.
Самые бесстрашные стояли рядом с ними, серьезные и собранные. На самом краю мира. Как будто отделяли свой город от войны и вторжения. Они были настолько светлые и ясные, что августовское солнце зажмуривалось и слепло от их сияния.
Эти дни в августе 14-го были очень тяжёлыми. Совсем рядом шел бой, кто-то уезжал из города. На запорожской трассе была пробка из машин. В магазинах какие-то перебои с продуктами. А люди по утрам шли на работу под грохот далёких и близких взрывов. И заглядывали друг другу в глаза с надеждой и доверием.
В самом центре города возле перехода пожилая дворник мела улицу. Вокруг грохотало, а она аккуратно собирала на совок невидимый мусор и выбрасывала в урну. Я спросила тогда у нее: "Вам не страшно?" Она ответила: "Страшно. Но надо же что-то делать"
Наш офис находился на последнем этаже 12-этажного здания. Оно стояло на холме и продувалось всеми ветрами. Самое видное со всех сторон. У нас отключали свет и не работал лифт. Мы поднимались пешком и делали новости с помощью бензинового генератора. Почти не монтировали, выдавали вживую.
Танюша, Наташа, Аня, Оксана, мальчишки-операторы и режиссер монтажа Олег. Наш директор Айна Геннадиевна такая хрупкая и нежная в то время была такой сильной и уверенной, что мы знали – никто нас не захватит. Мы выстоим.
Лично мне было очень страшно. Думаю, и остальным тоже было страшно. У многих даже были собраны тревожные чемоданчики.
Я ничего не понимала и почти паниковала. А потом познакомилась с Маричкой Марія Подибайло. Она поговорила со мной, и я увидела сколько они делают. Новый Мариуполь, самооборона, волонтеры, кикиморы, маскировочные сети, мариупольцы, которые везли военным еду и предметы гигиены машинами прямо на передок.
В самое страшное и непонятное время августа в самооборону записывались тысячи людей. Их обучали, направляли, вселяли уверенность.
Маричка и все, кто был тогда рядом, вы спасли меня и мой город. Потому что не испугались, не поддались панике, делились своей силой, не боялись жить и двигаться навстречу опасности.
Это я раньше не знала, как быть. А сейчас никто из нас уже не боится. Сейчас нас, бесстрашных, гораздо больше.
Аня из Одессы, Алена из Крамика, Наташа из Харькова, Галя из Ирпеня! Мы легли спать в неспокойной, но относительно мирной жизни, а разбудила нас война.
Неважно, какие сны нам снились и что было за минуту до пробуждения. Главное – это моментальное перемещение, в ещё темном рассвете, из планов и надежд, в бездну страха и отчаяния. Как будто из теплого лета ты попал в ледяную стужу.
Ещё сквозь сон я слышала бахи и взрывы. За восемь лет к этому привыкнуть невозможно, но страх, как старая боль, притупился. А потом редактор Галя прислала сообщение в общую группу: "Все, ребята, просыпаемся!"
Стало понятно, что вокруг началось что-то страшное. Оно разрасталось до самого неба. Оттуда, как кислотный дождь, летела слепая железная смерть. Ее принес самый мерзкий и злобный карлик – диктатор, циничный и безумный убийца и маньяк. Его уже прокляли миллионы людей, и вслед за ними, эхом, повторят проклятия в десятки раз больше.
Внутри войны находиться очень страшно. Люди становятся похожими на детей, заблудившихся в сумрачном лесу. Сутки назад в маленьком селе под Мариуполем взрослая женщина, как ребенок, рыдала над разбитым домом и своим чудесным спасением. Тот, кто послал на нее этот снаряд, – тоже убийца. Только он не видит свою жертву, но суть от этого не меняется.
Утром жена моего брата собирала моих маленьких племянников под звуки обстрелов. Они боялись и пытались капризничать. Дети сидели в коридоре на табуретках в куртках и шапочках с огромными пакетами в руках. Это их "тревожные чемоданчики". У ног лежала самая добрая на свете собака, которой тоже было очень страшно. Все вместе они ушли из огромной многоэтажки в подвал частного дома. Там безопаснее во время обстрелов. Возвращаться домой они боятся.
Мы мониторили сводки и радовались каждой маленькой победе наших солдат. Слушали далёкий бой и мысленно пытались помочь самому лучшему на свете войску. Справедливому и смелому, сильному и светлому. Посылали им лучики надежды, веры и добра.
И ещё общались в общем чате друг с другом. Каждый час была перекличка. Мы, как в темноте, наощупь находили близких людей: "Харьков, как вы? Одесса, Краматорск, Северодонецк, Херсон, Мариуполь? Как у вас?"
Нам было страшно, нам страшно и сейчас, но мы справляемся с этим страхом и швыряем его далеко в космос, в черную дыру. Точно так же турнем с нашей земли агрессивных и мерзких захватчиков. Они даже не представляют, какие мы сильные.
Мариуполь непобедим. Ничем и никем. Ни танки, ни грады, ни обстрелы нам не страшны. Мы необыкновенные, удивительные, неожиданные и позитивные. В нас столько мужества и стойкости, что сама жизнь нас бережёт.
Представьте, листаю ленту. Там, понятное дело, все очень грустно и печально, сплошной мрачняк. Да это и понятно. Ужасные вещи творятся в нашей стране и в нашем городе... Но вдруг наталкиваюсь на пост, от которого теплеет душа и появляется уверенность в том, что все будет хорошо.
Мы обязательно победим, придёт весна и появятся огурцы. Обычные, зелёные огурцы. Пахнущие свежестью и травой. Потому что, несмотря на войну и весь этот ужас, росточки в крошечных горшочках взошли на подоконнике мариупольца по имени Сергей. И он очень ими восхищён. Поэтому выложил фото этих красавцев и гордо подписал: "Взошли все пять сортов огурцов. Буду ухаживать".
Фото: Сергій ГолубковЭто наш дом на проспекте Мира. На крыше дома голова человека. Его сфотографировали из дома напротив. Люди в 15:36 видели, что человек ходит по крыше. Председатель ОСМД поднялся на крышу, после моих воплей по телефону, что я все выложу в ФБ и вызову полицию. До этого рассказывал мне, что я развожу дезинформацию и вообще все чердаки закрыты. На фотки взглянул мельком и с недоверием. Но на крышу поднялся с ещё одним жильцом, и они сказали, что там ничего не обнаружили. Люди, которые видели и фотографировали человека на крыше, – мои друзья. У них на телефоне фото более четкие и стоит время. Полицию они вызвали сразу, но она не приехала. Что нам делать дальше?
Когда мы все это переживём, я обязательно напишу о том, как страшно жить внутри войны. О разных людях и ситуациях, о том, как все меняется в один миг и все неважное уменьшается до микроскопических размеров.
Остаётся главное. Оказывается, главного не так уж и много. Это твоя жизнь, жизнь близких, друзей, людей, которые рядом. Чтобы твой дом был цел, чтобы твой город не расстреливали из ГРАДов, твою страну не терзали и не мучали.
Оказывается, долгих планов быть не может. И жить нужно только сегодня. Загадывать на завтра – огромная роскошь. И все замечательно не тогда, когда у тебя есть шикарный телефон, ты уехал на крутой курорт или купил новую квартиру. Оказывается, все это тоже неважно. Как и количество денег, похвала на работе и число лайков в ФБ.
Наверное, надо было догадаться раньше. И просто жить. Наслаждаться каждым днём и каждой секундой. Просто тишиной и безопасностью. Но все время всегда было что-то нужно, все время что-то не устраивало, что-то не нравилось. Хотелось большего. Хотелось идеального счастья. Оказывается, оно было. Всего несколько дней назад.
Мы сильные. Мы выстоим. Из-за мерзкого тирана мы стали ещё сильнее. Мы объединились. Чтобы победить. Я знаю, как переживает прекрасная львовянка Юля за Мариуполь и мариупольцев, как держит кулачки за каждого из нас Наташа из Днепра, как я читаю сводки по Киеву и радуюсь каждой победе нашей армии.
Как необычно, наши телеканалы объединились – мы не конкуренты, мы бойцы одной армии. Как удивительно, нет никакой идеологии, кроме идеологии преданности Украине и ожидания победы. И время растянулось в миллионы раз. Кажется, что все это началось не 24 февраля, а безумно давно. Хотя для нас – это действительно началось очень давно.
Мне есть ещё о чем писать и что рассказывать. Я очень хочу, чтобы завтра наступило действительно доброе утро. Для всех нас и для Украины.
Когда очень страшно, надо что-то делать. Так советует моя подруга психотерапевт. Во время воздушной тревоги она моет полы в подъезде. Три раза уже мыла. Теперь там стерильные полы, а она поборола страх.
Я во время обстрелов пишу. Чушь какую-то. Потому что ничего в голову не лезет и получается белиберда. Мне страшно, я считаю взрывы, слушаю раскаты и пишу. В перерывах смотрю на кота и собаку. Они проблемы со страхом решают кардинально.
Энджи падает на пол и засыпает, а котан лежит на спине и просто слушает. На морде написано: "Русские бомбы, летите на ...уй". Мне кажется, мой кот настоящий патриот. Он порвет любого оккупанта.
Огромное спасибо всем, кто объявляет воздушную тревогу. Теперь мы четко знаем, когда нужно выходит в общий коридор. И спокойно выносим туда стулья, выводим собаку и ловим партизана кота. Этот рыжий гад сегодня дважды отвлекал меня от панической атаки.
Первый раз, когда я пыталась удержать его на руках, а он шипел на меня и хотел вцепиться в лицо лапой. Второй, когда он во время взрывов бегал от меня по кроватям, прятался под столом и орал дурниной, когда я, спасая его кошачью жизнь, отчаянно тянула за хвост из-под дивана, чтобы вытолкнуть в безопасный общий коридор.
Кот Йосиф озверел от такого обращения и теперь относится ко мне, как к полоумной. Он ходит боком, дёргает хвостом, смотрит на меня из дальнего угла, а когда я приближаюсь, подпрыгивает на четырех лапах и с рыком льва убегает прочь.
В доме у нас нет убежища, а те, что есть по соседству, очень далеко. Мы туда просто дойти не успеем. Поэтому во время обстрелов общий коридор превращается в Ноев ковчег. Вместе с людьми страшное время пересиживают кот, две собаки, морская свинка – местная любимица и наглый хомяк. Он одним своим видом нервирует наших кота и собаку.
В коридоре абсолютное единение, даже среди тех соседей, которые раньше друг друга терпеть не могли. Стопроцентное взаимопонимание среди тех, кто возмущался, что животные гадят на улице. Теперь на это плевать. Наши украинские коты и собаки – просто идеальные.
Мерзкий карлик умудрился объединить всех. Он достиг потрясающих результатов всего за четыре дня. Люди ощутили себя абсолютно единой нацией. Благодарочка ему за это. А в остальном : "Русский урод, иди на ...уй". И все будет Украина!
