Как 50-летняя история костюмов повлияла на восприятие мужчинами своего тела
Какой бы красивой ни была ткань, какой бы искусной ни была конструкция, какой бы привлекательной ни была цена, брючный костюм был создан для представления мужского тела. Традиционно это образ мужественности и силы – четкая линия плеч, аккуратная талия, подтянутый торс. Но за последние 50 лет дизайнеры нашли новые и удивительные способы раскрыть более глубокое понимание про мужское телосложение.
Революция, совершенная мастером мужского пошива Джорджио Армани, заключалась в том, что костюм мог украшать тело, а не сужать его, преувеличивать или совсем изменить его форму. Поэтому неудивительно, что до того, как Армани стал титаном модного мира, он был студентом-медиком. С хирургической точностью дизайнер изменил ширину, положение и лацканы пиджака, получив что-то новое – силуэт, элегантно драпирующийся с плеч и плавно переходящий в бедра. Раньше мужчины в костюмах были серьезными, унылыми, незаметными; в костюме от Armani они превратились в нечто иное – в объект желания.
Giorgio Armani, весна-лето 1992Армани основал свою компанию в 1975 году, и всего пять лет спустя стал каноничным лидером поп-культуры в качестве художника по костюмам для кинофмильма "Американский жиголо". Сцена, где Ричард Гир одеваясь кружится вокруг себя, была столько же о сексуальной привлекательности актера, сколько и о костюме Armani. "Сделав костюм из более легких на ощупь материалов, он сделал его более эротичным и подчеркнул движения тела в одежде, – говорит Валери Стил, директор музея Технологического института моды в Нью-Йорке. – Костюм стал почти как кожа; он излучал ауру наготы".
Убрав объемную и жесткую структуру линии плеч и груди, дизайнер сделал фигуру, спрятанную под костюмом, более мускулистой. В каком-то смысле это было нелогично, но не случайно, что именно в 1980-х годах в абсолют возвели фитнес-культуристов, помешанных на тренажерном зале.
После декадентских 80-х пришли гедонистические 90-е, и ни один дизайнер не смог уловить безудержную энергию десятилетия лучше, чем Том Форд, который стал креативным директором Gucci в 1994 году. Кастинг-директор Джеймс Скалли отмечает, что позерство и сексуальность исчезли в начале 90-х: "Том хотел снова увидеть мужчину в костюме", – говорит он. – Он хотел, чтобы он был сексуальным. Когда ты надевал костюм Тома Форда, твоя поза тут же менялась, а люди начинали смотреть на тебя по-другому".
Gucci, осень-зима 1995/1996Костюм Форда от Gucci требовал "кошачьего" телосложения: у пиджака была острая линия плеч и зауженная талия, и он сочетался с облегающими ноги расклешенными брюками. Если Армани обнажил мужчину так, чтобы было видно тело под костюмом, Форд восстановил четкую структуру и потребовал, чтобы вы имели телосложение, достойное его чувственного одеяния. "Каждый мужчина корпел над своим телом, чтобы носить костюм Тома Форда, – говорит Скалли. – Все считали, что именно они могут стать тем самым парнем".
Все это было пощечиной преобладающей эстетике 90-х: неуклюжие брюки цвета хаки, гранж и ленивая повседневная одежда. Бархатный костюм Форда в оттенках драгоценных камней проложил путь новому мужскому архетипу – метросексуалу, презентабельному мужчине, для которого точеное тело было просто продолжением личной гигиены. Тело было не только для костюма – оно должно было быть выставлено напоказ, как это делал сам Форд со своими фирменными рубашками, расстегнутыми до пупка.
Эди Слиман же, занявший пост креативного директора Dior Homme в 2000 году, стремился радикально сократить количество маскулинных костюмов. Дизайн Слимана был вдохновлен гидрокостюмами для серферов, а его фирменным образом был узкий черный костюм, скроенный так, чтобы он садился четко по фигуре. Этот стройный силуэт вызвал большой резонанс – настолько большой, что Карл Лагерфельд сбросил 91 фунт, чтобы носить костюм Слимана.
Dior Homme, весна-лето 2007"Костюмы Эди были реакцией на роскошь 80-х и 90-х годов", – говорит Кларисса Эсгерра, помощник куратора Художественного музея округа Лос-Анджелес, которая в 2016 году помогала курировать выставку Reigning Men: Fashion in Menswear, 1715–2015 (2015). – В дизайне Слимана был отход от мускулов и силы как источников мужской силы. Произошел большой сдвиг в сторону самоанализа".
Эти минималистичные черные костюмы были отклонением от телесных условий Форда к чему-то более саморефлексивному, мрачному и интеллектуальному. "Это было похоже на то, что мы наконец закончили демонстрировать свое мужественное тело", – говорит Эсгерра. – Теперь это о том, как человек думает, его эмоции". Слиман предложил угрюмую юность вместо взрослой мужественности. Его тощие парни олицетворяли экзистенциальный страх перед более циничным поколением, столкнувшимся с глубокими культурными потрясениями после 11 сентября.
Thom Browne, весна-лето 2018
Thom Browne, весна-лето 2018В то же время началось еще одно восстание – на этот раз со стороны Тома Брауна. Его одноименный бренд, открытый в 2001 году как ателье по пошиву одежды по предварительной записи, превратил повседневный костюм в нечто совершенно своеобразное. Маленький пиджак Брауна с высокими проймами и узкими плечами сужала туловище, а брюки с завышенной талией полностью обнажали лодыжки. Его костюм был физическим воплощением мальчика, становящегося мужчиной, как если бы он вступал во взрослую жизнь, как в мультфильме, прямо на ваших глазах.
"Я хотел, чтобы мужчины чувствовали себя так, как никогда раньше, – объясняет дизайнер. – Я хотел, чтобы он был уникальным, очень индивидуальным".
Оделл Бекхэм-младший на гала-вечере Met Gala, 6 мая 2019 года, Нью-ЙоркПереосмысленный костюм Брауна подорвал все представления о мужчине как о покорном кормильце, отце, офисном работнике. Вернув в моду серый костюм, он "освободил" его – дизайнер позволил владельцу почувствовать, словно его тело может "упархнуть". Браун довел эту свободу до предела – посмотрите на Оделла Бекхэма-младшего в пиджаке без рукавов и плиссированной юбке на гала-вечере Met 2019.
До этого Браун годами нарушал гендерные нормы в своих подиумных коллекциях. Он одел мужчин в броги на каблуках, прикрепил свадебные платья к спинкам смокингов и сделал юбку основным предметом гардероба мужчин. Так что в некотором смысле именно Браун передал эстафету Алессандро Микеле, который возглавил Gucci в 2015 году и сразу же вызвал взрыв андрогинной романтики. Грациозный и стройный крой Микеле сочетал в себе мужской и женский архетипы: точенная линия плеч с мягкой подкладкой, переходящие в тонкую линию талии, большие лацканы, дикие брюки-клеш – чтобы помочь выразить непредвзятый подход нового поколения к гендерной идентичности и образу тела. Неслучайно его причудливые проекты напоминают 70-е – они мгновенно наполняют их свободолюбием и сексуальностью той эпохи. Его долговязые костюмы говорят, что тело – это детская площадка, более загадочная, чем мы могли себе представить.
Джаред Лето на LACMA Art + Film 2019, 2 ноября 2019 года, Лос-Анджелес
Гарри Стайлс на церемонии награждения BRIT Awards 2020,18 февраля 2020 года, ЛондонВ Лондоне молодой дизайнер Харрис Рид продвигает костюм как платформу для гендерной гибкости еще дальше, хоть и в меньшем масштабе. В прошлом году один из дизайнов Рида – костюм с широкими плечами – был представлен Гарри Стайлсом на страницах Vogue, и получил большое одобрение и, конечно же, возмущение. "Верните мужественных мужчин", – написала в Твиттере провокатор Кэндис Оуэнс в ответ на фотографии артиста.
Рид, американцы британского происхождения, представил в этом году коллекцию из шести предметов, в которой, помимо прочего, представлены элегантные черные двойки, из которых сбоку струится водопад из плиссированной органзы. Этот странный гибрид прекрасно отражает то, как многие молодые люди видят тело сегодня: изменчивое, не место для жесткой определенности, а открытое для всех прекрасных двусмысленностей и противоречий человеческого опыта.
Harris Reed, 2021"Мне нравится использовать костюмы и платья, и я открываю людям глаза на мысль о том, что мы не привязаны к одной "коробке", – говорит Рид. – Вам не обязательно носить одну конкретную вещь". Вам также не обязательно быть чем-то одним.
По иронии судьбы, самый привлекательный костюм после COVID-19 был представлен сразу после того, как мир перешел в режим изоляции. В начале марта прошлого года итальянский бренд Ermenegildo Zegna сотрудничал с лейблом Fear of God из Лос-Анджелеса. Алессандро Сартори и Джерри Лоренцо соединили элегантность с комфортом всего за несколько дней до того, как мы все на год с головой ушли в домшнюю одежду. Пиджаки имели структурированную линию плеч, которая сменялась роскошной драпировкой. Брюки кроя carrot застегивались на молнию. Это были костюмы, лишенные формальности, но не утонченности. Они были предназначены для поощрения чувств, отношений, а не телосложения. В свете изоляции они выглядят предназначенными для тел в покое.
Ermenegildo Zegna x Fear of GodТекст: Max Berlinger
По материалам gq.com.
