Поділитися

Лидер группы ONUKA Ната Жижченко — о памяти и Чернобыле

В 2020 году исполняется 34 года со дня аварии на Чернобыльской АЭС. Пожары в Чернобыльской зоне, случившиеся в конце апреля, заставили украинцев снова взволнованно говорить о Чернобыле. Лидер группы ONUKA Ната Жижченко, дочь ликвидатора аварии, специально для Vogue.ua написала колонку о том, почему каждый из нас должен помнить случившееся. Фото сделала команда Vogue UA в Припяти и Чернобыльской зоне в 2016 году.

Ната Жижченко в Чернобыле, 2016

"Мы пока живы, хотя не все и здоровы".

Реклама.

Время начало протекать быстрее, прогресс тому виною или что-то другое, а на 34-м году Он (Чернобыль. — Прим. ред.) напомнил о себе вспышками пожаров. И вроде бы каждый день должен отдалять нас от той ночи, но в реалиях памяти трагедия тлеет до сих пор.

В то или иное время Чернобыль становился поводом для спекуляций, международных междоусобиц, а в итоге и объектом художественных интерпретаций. С годами головы остыли, а время предоставило нам более прочные права на информацию. Сегодня у катастрофы, последствия которой мир будет ощущать на себе еще сотни лет, новая веха переосмысления — со взглядом в будущее. Да и зона уже не та: потерянная в руинах и дикой флоре / фауне. В буквальном смысле здесь природа забирает назад свое. И каждой ветвью в здании показывает свое величие и силу. А что дальше? Восстанавливать рекреационную зону, отстраивать город? Возможно, город-музей сделать? Или отвести станции роль хранилища отходов? Сегодня мы на рубеже того времени, когда нужно решать — а что будет с Зоной дальше.

Ната Жижченко в Чернобыле, 2016

Тема Чернобыля всегда была на подкорке моего мозга. Папа был ликвидатором аварии на ЧАЭС, и, кажется, миссия исследовать зону была присуща мне с юности, а идея прошить красным цветом мир ONUKA стала уже логической последовательностью. Устроиться на работу на станцию мне не позволяла, банально, специальность. Даже чтобы стать уборщицей, нужно сдавать экзамены. 2016-го я нашла возможность пройти практику в Зоне, по сценарию которой я с Женей ежедневно снимали свой отчет на тему.

Ежедневно электричка из Славутича, один автобус для женщин, другой — для мужчин, туда-обратно. В этом процессе я развеяла любую романтизацию Чернобыля, зато глубже погрузилась в его мир: рутинную работу персонала, их диалоги о хронических болезнях и взгляды на будущее. Это был шаг в измерение, о котором я накапливала знания с детства, и еще один этап на пути развенчания мифов. Существует немало легенд и сказаний относительно катастрофы, но истина у этой истории действительно одна — мы, имею в виду человечество, приложили руки к этой катастрофе, мы ее и ликвидировали, мы же и живем в ее последствиях. Но имеет ли наша память необходимую силу, чтобы не повторить историю?

Ната Жижченко в Чернобыле, 2016

Я не уверена, что напишу еще один Vidlik, или мы снимем что-то вроде Mainland, в которых будет затронута тема, но пока буду существовать как обычный человек, как музыкант на сцене, считаю нужным говорить о Чернобыле. С восторгом встречать единомышленников, готовых подискутировать на тему книг Алексиевич, правдивости одноименного сериала от HBO, то бишь уникальности фильма "Чернобыль — Хроника тяжелых недель". Это и есть вспышки трагедии в культурном контексте, задокументированные в то или иное время, под разным углом, при разных обстоятельствах. В искусстве можно придерживаться различных принципов, отстаивать те или иные идеалы. Но если сегодняшний тренд — защищать место, где мы живем, популяризовать мнение о сознательном использовании ресурсов планеты, уважительное отношение к ней, то пусть этот тренд станет массмаркетом.