Дадут джазу: Алексей Коган и Наталья Горбачевская – о том, каким будет Leopolis Jazz Fest 2021
24 июня во Львове cтартовал джазовый фестиваль Leopolis Jazz Fest. Он стал первым масштабным концертным событием в стране с начала пандемии – и примером того, как нужно организовывать культурные события в новую эпоху, свидетелями которой мы все стали. О том, сложно ли делать фестиваль в условиях карантинных ограничений, об обязательном тестировании всех гостей, сотрудничестве с Министерством здравоохранения, бюджете и других вызовах vogue.ua расспросил людей, которые уже десять лет стоят у руля фестиваля, – арт-директора Leopolis Jazz Fest Алексея Когана и исполнительного директора Наталью Горбачевскую.
Алексей Коган и Наталья ГорбачевскаяОбычно подготовка к фестивалю длится около года. В этом году вы до последнего не понимали, состоится ли фестиваль, и, по сути, объявили о нем за два месяца до события. Каково это – подготовить огромный фестиваль за два месяца вместо года?
Наталья Горбачевская: Сложно! Фестиваль – это в первую очередь проджект-менеджмент. Из-за особенностей фестиваля есть цикл, который мы должны пройти за год – например, есть вещи, которые ты можешь сделать только после запуска продажи билетов. А продажу билетов мы осознанно не запускали до конца мая, потому что не были уверены, что все состоится. И если ты запускаешь продажу билетов за месяц, возникает много нюансов… Главная сложность в том, что все процедуры, которые мы могли сделать за три месяца продажи билетов, теперь делаем за один. (Смеется.)
Последние полтора года были очень турбулентными для нас всех. Что стало для вас финальным аргументом за то, чтобы все-таки проводить фестиваль?
Наталья: То, что нас поддержали все партнеры. Мы не ожидали этого. В прошлом году все испугались и однозначно сказали "нет". В этом году, взвесив все риски, мы были уверены, что наши партнеры уж точно откажут, – в связи с непредсказуемостью происходящего. Но у всех вдруг проснулся такой авантюризм! (Смеется.) Неожиданный! А раз у всех "консервативных" участников беседы просыпается авантюризм, то ты как организатор просто обязан его поддержать. Конечно, самый простой вариант – перенести фестиваль снова: и для нас, и для партнеров, и для мэрии, чтобы не волноваться о статистике. Но мы понимаем, что перерыв более двух лет – это опасно для фестиваля. Потом нам пришлось бы его перезапускать. Как сейчас позиционирует фестиваль в Монтрё – в прошлом году у них тоже была пауза, и теперь они называют нынешний фестиваль перезапуском. Кстати, мы, Монтрё и джазовый фестиваль в Польше – единственные, кто проводит события в этом году.
Алексей Коган: Да, все остальные отменились: фестиваль в Лиссабоне, Парижский фестиваль, North Sea Jazz Fest.
А почему пауза так опасна для музыкального фестиваля?
Алексей: Нет ничего страшнее, чем остановить фестиваль, а потом снова начать им заниматься.
Алексей КоганНаталья: Потому что жизнь не стоит на месте. Например, берешь простой пример – партнеры и спонсоры. За два года у компаний все меняется. Есть компании, подписавшие с нами договоры два года назад, – а сейчас у них уже даже нет продукции, которую они хотели продвигать на нашем фестивале! Для них это событие уже не актуально – у них другие приоритеты и другая целевая аудитория. Не говоря уже о музыкантах, у которых меняется настроение, менеджмент, планы, рождаются дети. Жизнь течет – иногда случается и такое, что подрядчики банкротятся. (Смеется.)
Алексей: Кстати, по поводу музыкантов. Когда в прошлом году стало ясно, что фестиваля не будет, абсолютно все музыканты попросили перенести их на следующий год. Никто не отказался от участия.
Выступление SEAL на Leopolis Jazz FestГлавное нововведение нынешнего фестиваля – обязательное тестирование всех гостей. Интересно, как отреагировала на эту новость общественность?
Наталья: Ну как, как всегда – общественность разделилась на два лагеря. Один лагерь говорит: это кошмар, ну как вы могли поддаться на провокацию, вы даете заработать медицине, они в очередной раз на нас будут наживаться! А другие сказали: мы поддерживаем такие строгие меры. И даже считаем, что нужно строже – и тестировать всех детей, в том числе. Но что бы кто ни говорил, мы уверены: такие жесткие правила дают ощущение комфорта – и понимания, что на фестивале будет порядок.
Вы делаете экспресс-тесты бесплатно, и в связи с этим у меня простой вопрос: во сколько раз у вас увеличился бюджет? Учитывая, что билетов вы продадите меньше, а расходов больше.
Наталья: Я думаю, что процентов 30 дополнительного бюджета фестиваля уйдет на тестирование.
Бобби Макферрин на сцене фестиваля в 2019 годуLeopolis Jazz Fest – одно из первых масштабных событий после пандемии. Кто помог вам сформулировать эти новые "правила жизни"?
Наталья: У нас есть рабочая группа, в которую входят представители Министерства здравоохранения, Министерства культуры и мэрия города Львова. И там тоже возникают дискуссии. Также мы обратились к медицинской кампании, которая изучила международный опыт, – но могу точно сказать, что прописанных правил нет нигде в мире. Мы посмотрели все, и попытались оформить все согласно здравому смыслу. Основное мое беспокойство связано с тем, что люди должны находиться на концерте в масках, хотя мы open air, мы не дворец "Украина". Основной наш вопрос сейчас – разрешить людям не надевать маски (за две недели до фестиваля организаторы объявили, что на концертах все-таки можно будет находиться без масок).
Все наши музыканты вакцинированы. Безопасность для них превыше все. Но все равно мы тестируем всех, кто будет контактировать с ними. А таких людей, на минуточку, 700 человек. И это мы выделили только первую линию контактов – менеджеры и ассистенты, официанты в баре, водители, волонтеры, персонал гостиниц. Все эти люди будут сдавать ПЦР-тест раз в три дня и к тому же ежедневно, при выходе на работу, делать экспресс-тест.
SealНасколько изменилась программа фестиваля в связи с пандемией?
Наталья: 90 % хедлайнеров – это те, кто был запланирован еще на 2020 год. Мы только троих артистов перенесли на 2022 год.
То есть, говоря языком широкой аудитории, звезд в нынешней программе не меньше?
Алексей: Звезда – понятие растяжимое. Я помню, как несколько лет назад гости сдавали билеты на концерт звезды Эла Ди Меолы и шли на бесплатную сцену на площади Рынок послушать Нильса Лангрена…
Наталья: Давайте я скажу понятным для читателя языком (потому что мы оцениваем звездность в гонорарах). Гонорарный фонд в этом году самый большой за всю историю фестиваля. На музыкантов мы потратили денег столько, сколько мы не тратили ни разу за десять лет. Музыканта с таким гонораром, как у Seal, у нас не было никогда. С точки зрения денег, это самый дорогой год: по гонорарам, по затратам на инфраструктуру, на всю эту ковидную историю.
Кстати, в этом году мы будем транслировать все концерты на YouTube. Для этого у нас впервые появилась команда, которая будет заниматься так называемым телевидением фестиваля. Это не просто прямая трансляция концертов, это полноценная онлайн-программа: с отдельным ведущим, с комментариями из-за кулис – это будет очень интересно.
Завсегдатаи фестиваля знают, что Leopolis Jazz Fest всегда открывает новые имена. В 2018 году, например, так было с Джейкобом Кольером, до этого – с Эсперансой Сполдинг. Расскажите о новых именах в этом году.
Алексей: Знак престижности фестиваля – это когда на нем выступают молодые музыканты, выигравшие конкурс LetterOne. Это очень престижно. В этом году это Итамар Борохов – фантастический музыкант, которого нужно обязательно слушать, он выступит в первый день, 24 июня. На конкурсе его выбрало жюри из 100 человек – они плохих не выбирают, поверьте.
Наша задача – показать все разнообразие современного джаза. Да, конечно, между собой, внутри команды, у нас еcть такая формулировка – концерты для людей. К ним мы относим концерт Марио Бионди, Лизы Стэнсфилд.
Наталья: После ее концерта наши VIP-гости сказали мне: мы впервые не ушли в бар, потому что слушали Лизу Стэнсфилд (смеется).
Алексей: В этом году у нас тоже много музыкантов для людей. Seal – музыкант для людей. Крис Ботти – музыкант для людей. А еще советую смотреть глубже. Ну вот будет у нас в субботу концерт Криса Ботти – блестящий саксофонист, начинавший как трубач Стинга. Кстати, на мой вопрос о секрете его успеха – иронично ответил: надо быть другом Стинга! Но посмотрите, кто едет с ним – там пять реальных джазовых звезд. Например, саксофонист Энди Сницер или гитарист Лео Амуеду. Посмотрите, как Лео всех покорит на концерте, стоя за спиной у Криса Ботти!
Также хочу добавить, что я как арт-директор уже года четыре горжусь лайн-апом на сцене у дворца Потоцких и на площади Рынок. Кстати, пару лет назад на сцене возле дворца Потоцких выступал саксофонист из Британии Шабака Хатчингс со своей группой Sons of Kemet. На днях открываю легендарный американский журнал DownBeat – а он на обложке! Вот так рождаются звезды.
А еще мы не сказали про нынешнего хедлайнера Камаси Вашингтона – он звезда такого уровня, как Джейкоб Кольер или Эсперанса Сполдинг. Которую, кстати, не все поняли. Но они выдающиеся звезды, очень современные и модные музыканты.
Камаси Вашингтон28 июня на фестивале выступит джаз-оркестр Линкольн-центра под руководством Уинтона Марсалиса. На пресс-конференции вы очень романтично сказали, что биг-бэнд – это высшая форма джаза. Почему?
Алексей: Спросите у любого вокалиста о его мечте – он скажет: я хочу спеть в сопровождении биг-бэнда. Когда я пою, а за моей спиной – огромный бэнд из десятков музыкантов.
На самом первом фестивале Уинтон Марсалис, кстати, проводил мастер-класс для музыкантов Львовской консерватории – так вот, прошло десять лет, эти музыканты уже выросли, стали звёздами, но до сих пор вспоминают работу с ним как одно из главных событий в своей жизни. Это для них уже как знак в паспорте – они говорят: мы дышим по-другому, мы мыслим по-другому после работы с Марсалисом. Он, к слову, входит в список 25 самых влиятельных людей США и, по слухам, дверь в Овальный кабинет Белого дома открывает ногой. (Смеется.) В один день с ним и на одной сцене выступит наш Дмитрий Шуров, и я думаю, это для него очень классный профессиональный опыт – играть в рамках одного концерта с Марсалисом.
Текст: Дарья Слободяник
