Журнал: 4 интервью с украинскими писательницами

Фото: Kseniya Kargina

"Мне всегда нравилось кредо Юкио Мисимы: нужно жить так, как будто пишешь роман, – говорит Ирена Карпа. – Наверное, потому я и стараюсь вытянуть острые истории из реальной жизни, чтобы показать самой себе: ты не живешь скучно, тривиально, только лишь мечтая о приключениях и роковых персонажах. У меня получается писать честно только о том, что волнует в данный момент".

В данный момент Ирена обустраивает первую в жизни собственную квартиру и пишет ироничную книгу для детей – о дружбе, свободе и белочках – в духе голливудских мультиков с гоблинским переводом, и интеллектуальный детектив, в котором есть Майдан, война, схемы отмывания денег, душевные терзания и отравление. "Я понимаю, что мне нужно поехать в АТО – не постоять на блокпосту, не взять интервью, а почувствовать то, чем живут парни: отрешенность, смелость, страх, надлом. Без этого у меня не будет права писать о войне".

Единственное, что ее сдерживает, – пятилетняя Кора и четырехлетняя Кая. В прошлом году Ирена разошлась с их отцом Норманом Хансеном и называет себя единственным кормильцем в семье. Карпа, которая в каждой книге пропагандировала live fast, die young и жила согласно этому правилу, говорит, что дети = ответственность. "Я же декадент, меня хлебом не корми – дай подепрессировать. Но когда я заболела и не знала, смертельная у меня болезнь или нет, меня мучили вовсе не экзистенциальные вопросы из разряда "Смогла ли я оставить свой след на земле?". Я думала только о том, как две маленькие девочки будут расти без мамы. – И после глотка кофе: – Иногда дети так достают, что хочется сдохнуть. Парадокс: хочется сдохнуть, потому что дети, и не можешь сдохнуть, потому что дети. – И опять после глотка: – Но я все-таки поеду, у меня хватит авантюризма и дурацкой детской убежденности в том, что ничего не случится: ты же едешь туда не умирать, а поддерживать других людей".

На счету 34-летней Карпы девять книг, не считая переизданий, и девять музыкальных альбомов. Теперь, когда она говорит издателю, что пишет новую книгу, издатель даже не спрашивает, о чем, – сразу "беру". Потому что Карпа продается и продает, Карпа – трафикообразующая, говоря языком интернет-провайдеров.

"Я взрослею, и мои книги становятся другими. Например, от меня все ждут какой-то "бескрышной" книжки – мясо, секс, драйв, а я не уверена, что она будет только такой", – говорит Карпа. На ней короткие шорты, серая льняная блуза и маленькая бриллиантовая капелька на цепочке.

Я говорю ей: помнишь, как ты жгла глянцевые журналы на ступеньках Украинского дома, а потом снималась для Playboy, Penthouse, FHM, а теперь сама стала колумнисткой глянца. "Ой, я такая непостоянная, – отшучивается писательница и фронтвумен группы Qarpa. – Кто-то из классиков сказал, что только дурак не меняет своих убеждений. Но я и сейчас стебусь со всяких гламурных кур из серии "Жили бедно – хватит, я надену все лучшее сразу, покажу и жопу, и сиськи, и декольте на 12 персон, чтобы видели, что у моего Толика есть деньги это все мне сделать". Я все-таки за естественность и осмысленность".

"Ты ратуешь за демократичность, а сама выходила замуж в платье Йоджи Ямамото". – "Сейчас я бы выбрала Rick Owens", – отвечает Ирена. Привожу другой пример противоречивости: "Ты высмеиваешь разных тусовочных персонажей и в то же время регулярно появляешься на страницах светской хроники". – "На моем примере видно, что писатель тоже может быть звездой – не только певички или телеведущие. Меня узнают на улице даже те, кто никогда не читал моих книжек, и это тоже пропаганда литературы", – парирует Карпа.

Легкость – вот ее ключик к сердцам современников. Она не похожа на солидную писательницу из тех, что учат жить, – скорее напоминает девчонку из соседнего подъезда. Но из дерзкой бесшабашности все чаще выглядывают грустные глаза. Рассказ о том, как она вдруг заплакала на выступлении Сергея Жадана в Ивано-Франковске, вроде бы из области фантастики: "То ли это был ПМС, то ли обострение экзистенциального одиночества, но когда я услышала: "Я ладен палити сусідські будинки, тільки б вона звернула на мене увагу", меня порвало. Мне стало так жаль себя, так обидно из-за того, что мне никто не напишет таких слов, что только я могу такое написать кому-то, что вот есть же женщины, которым такое пишут".

Разговор о бойфренде тоже получился невеселым: "Я понимаю, что рано или поздно мы расстанемся. Тривиальность ужасна, я не люблю обычных историй и уже придумала несколько эффектных финалов "на долгую память". Какой-нибудь да выберу".

Водолазка из хлопка, cерьги, металл, все – Jean Gritsfeldt

Фото: Kseniya Kargina

"А можно съемку назначить на вторую половину дня? – у меня семинар по герменевтике", – Ксения Харченко хоть и говорит, что избавляется от комплекса отличницы и изживает перфекционизм, всегда записана на какие-то курсы. Недавно были курсы макияжа, теперь – краткий курс философии в "Культурном проекте".

В данный момент Харченко – писатель одной книги. Вторая – в процессе. Но если после литературного дебюта 22-летнюю девушку называли Маркесом в юбке, стоит подождать, я думаю. Ее "История" вышла в 2007 году, а за год до этого была признана лучшей литературной публикацией журнала "Сучасність". Странная повесть, написанная от имени полулегального существа Гликерии с шерстью, хвостом и копытцами, с нежной девичьей душой и призванием описывать свой род, в котором корни и ветви так тесно сплелись между собой, что остается только любоваться красотой орнамента. Последние 25 лет молодые украинские писатели обычно дебютируют в литературе с автобиографическим сюжетом и скромным набором стилистических фигур, и вдруг – полноценный химерный мир, разворачивающийся на странице, как pop-up-книга.

"Это попытка рассказать нечто реальное через мифологизацию, поделиться сокровенным, закодировав его. Роман Вирджинии Вулф "Орландо" называли самым длинным любовным письмом в мире. "История" – это не любовное письмо, я его писала своему старшему другу и просто хотела поделиться тем, что для меня важно. Здесь нет любовного или эротического подтекста – это скорее поиск понимания и прибежища".

Момент выхода из приватного пространства в публичное был настоящим шоком, Ксения явно не ожидала такого резонанса. "Успех был просто побочным эффектом самовыражения. Причем я не считаю себя писателем-писателем, иногда я представляюсь переводчиком, иногда – журналистом, редактором, культурным менеджером: не забывай, что я шесть лет сотрудничала с фестивалем DocudaysUA и сейчас – в команде "Гогольфеста"", – говорит она.

Вторую книгу – роман "Захария" – Ксения пишет более трех лет. Когда Харченко получила стипендию Gaude Polonia, у нее было несколько идей для книги, но жизнь дала совсем иной сюжет. "Умерла моя очень близкая подруга, однокурсница, с которой мы пережили много сложных и важных событий, остающихся в памяти на всю жизнь. И меня как будто ударило током. Ушли двое моих друзей – одному было 40, другой – 28, однажды я тоже уйду, поэтому дальше – история взросления, "проклятые вопросы" – кто я и что делаю".

Главная героиня романа Захария живет за границей, и в Украину ее возвращает смерть подруги. В 2012 году, когда происходит действие романа, на фоне Евро-2012, многие молодые люди мечтали уехать за границу. Евромайдан и война нивелировали эту тенденцию. Если бы роман вышел раньше, он был бы созвучным времени, но "Захария", очевидно, тоже письмо – ушедшей подруге, поэтому Ксения не спешит ставить финальную точку. Говорит, что планирует издать роман в 2016 году.

Харченко точно формулирует мысли, и если бы не ее "вжжж", "хм", "тратататата", "блаблабла" и другие веселые звуки, в расшифрованном виде получилось бы готовое интервью. Это неудивительно. Ксения – идеальный редактор-перфекционист: она начинала работать в издательстве "Наукова думка", а в 25 уже руководила редакторской группой каналов "Интер" и "К1". Ее "История" вышла в авторской редакции: такие авторитетные писатели, как Игорь Рымарук и Василий Герасимьюк, посчитали, что текст не нуждается в правках или редактировании.

Ксения – легкая и смешливая, быстрая, как ртуть. Ей одинаково идут самокат и красная помада, на предложение нашего fashion-редактора Юлии Пелипас "А не хочешь подстричь волосы? – тебе будет хорошо" она мгновенно соглашается и меняет прическу прямо на съемках для Vogue. Кстати, Ксения и Юлия вместе учились в Институте журналистики, а с Катей Бабкиной в том же институте ходили в литературную студию и издавали альманах "Святой Владимир". Из этой "шинели" вышли также Ольга Кашпор, Анатолий Ульянов, Богдан Кутепов, Наталья Гуменюк. Харченко – из тех людей, с которыми одинаково весело лепить вареники, играть в настолки или ради прикола записаться в убогую районную библиотеку – и, конечно, без конца говорить. Например, о мужчинах: "Я не требую от мужчин метросексуальности, но должны быть хотя бы гигиена и стиль". В общем, мне по-настоящему интересно, как Гликерия переродилась в Захарию.

Шерстяной жакет, Bevza

Фото: Kseniya Kargina

2015 год у Ирины Цилык выдался очень плодотворным: весной она презентовала сборник рассказов "Червоні на чорному сліди" и детскую "Таке цікаве життя", а в сентябре выходит вторая книжка для детей – "Місторія однієї дружби". Но, возможно, просвещенная публика знает совсем другие ее работы – клип на песню Сони Сотник "Боже, храни королеву!". Или совместную песню сестер Тельнюк и группы Kozak System "Повертайся живим" на слова Ирины Цилык. Или справочник Awesome Ukraine, который Ирина написала вместе с мужем, писателем Артемом Чехом.

"Пишется разное – война и мир, мир и война. Живя здесь тыловой мышкой, ты не можешь жить только войной. И только миром ты жить не можешь, потому что спрятаться от этой войны не получится. Оксана Забужко прочитала первоначальный вариант рассказа "Червоні на чорному сліди" и сказала мне: "Здесь присутствует такая интонация, как будто ты извиняешься за то, что твой опыт совсем незначительный. Это не так: ты видишь ситуацию со своей "оптикой", твоя война – такая, и у каждого она своя". И я как-то помирилась с собой, хотя бы в рамках рассказа".

В тот день, когда мы встретились с Ириной в кафе "Хармс", Артем Чех на несколько дней приехал в Киев – за волонтерской помощью для своей роты: теперь он – солдат ВСУ. Получается, Цилык по неумолимому закону литературы летом 2014 года написала пророческие слова:

Ні, ця війна не потрібна нікому.

Так, ми її не пробачимо, себто –

Перемагай і вертайся додому.

Просто живим повертайся, і все тут.

В литературу выпускница факультета кино и ТВ Института театра, кино и телевидения имени Карпенко-Карого Ирина Цилык пришла в 2007 году – со сборником стихов "Ці". Юрий Хусточка, в то время гитарист группы Esthetic Education, написал о книге: "Это что-то такое женское, в котором все навыворот – и душа, и тело, и нервы. Такое читаешь животом, а не головой". В 2008 году вышла повесть "Післявчора" – девчачья, частично списанная из ее жизни, от которой вдруг пахнуло свежестью и смелостью в духе ранней Франсуазы Саган.

Между первой книжкой прозы и второй – семь лет, три из которых коренная киевлянка Ирина Цилык с мужем прожила в селе в Черниговской области, в доме, который построил ее прадед – хирург, заслуженный врач УССР. Найдя записки прабабушки, Ирина осознала, что она всего лишь повторила семейный сюжет: прабабушка, тоже киевлянка – городская барышня, в свое время уехала за мужем в деревню, и рядом с цитатами из журнала "Новый мир" выписывала в дневник советы, как ухаживать за пчелами. "Мы с мужем синхронно дошли до некой точки, когда не знали, куда двигаться дальше, и не придумали ничего лучше, чем податься от бестолковой суеты в дауншифтинг", – улыбается Ирина. После такого своеобразного детокса у них родился сын. Сейчас они снова вернулись в любимый Киев, где так много их "мест силы".

Главное отличие второй книги от первой состоит в том, что молодая писательница перестала интересоваться исключительно собственным внутренним миром и прислушалась к голосам других людей. Семь рассказов в книге "Червоні на чорному сліди" – это семь историй классических "маленьких" людей. Кроме внимания к деталям и психологизма, в них есть особая интонация женского сострадания. "На первый взгляд кажется, что это довольно мрачные рассказы, хотя в них есть свет в конце тоннеля. Я сама задавала себе вопрос: почему я их написала? – ведь в кино я стараюсь избегать социальных драм. А потом осознала, что хотела разобраться с собственными страхами. Но следующая моя книга будет совсем другой". Теперь Ирину интересуют темы отношений мужчины и женщины, любовь и нелюбовь, кризис тридцатилетних.

Цилык-писательница и Цилык-режиссер – разные ипостаси: первой для работы нужно уединение и очищение жизни от навязанной шелухи, второй нужна индустрия, деньги на фильмы и большой город со зрителями, жадными до зрелищ. Ирина Цилык сняла две короткометражки – Blue Hour (2008) и "Помин" (2012), до этого шесть лет работала в рекламе, вторым режиссером в кино, участвовала в производстве телефильмов. "До тридцати меня сильно штормило, разъедали сомнения. 30-летие я встретила на съемочной площадке – был крайний день съемок моего фильма "Помин", проблемы возникали одна за другой, все валилось, но в итоге мы все побороли, село солнце, и я стою посреди леса: мне тридцать лет, я сняла свое кино, все будет хорошо".

Недавно Ирина снялась в эпизодической роли в фильме Алены Демьяненко "Моя бабушка Фанни Каплан", выиграла питчинг Госкино с новой короткометражкой "Дім", но пока на нее нет финансирования, она мечтает о дебюте в полном метре. "Я больше стала ценить "тут" и "теперь", – говорит Ирина, убегая на свидание к мужу. Жизнь порой сама решает, куда тебя повести, и надо ей довериться".

Фото: Kseniya Kargina

Стиль: Julie Pelipas

Прически: Pavel Lotnik

Макияж: Vitalia

Ассистент стилиста: Yana Doroshenko

Производство: Valentina Tarkovskaya

Блуза из хлопка, Yuliya Polishchuk; шерстяная юбка, Bevza

Фото: Julie Poly

Накануне нашей встречи писательница Катя Бабкина вернулась из путешествия по Вьетнаму и Таиланду, заехав в Вену отпраздновать 30-летие, а вечером того дня, когда мы записывали интервью, устраивала вечеринку по поводу возвращения и юбилея. "Нельзя сделать так, чтобы в журнале не было этой цифры?" – Катя одновременно хмурит брови и улыбается. Первый сложный для женщины возрастной рубеж Бабкина воспринимает конструктивно: "Кто-то когда-то сказал мне, что с тридцати до сорока – самый продуктивный период в жизни, и я вижу, что у меня сейчас нарисовалась большая куча идей и проектов, происходит наращивание массы".

Сентябрь у нее заполнен литературными фестивалями. Чистоту жанра нарушает только кастинг к фильму, в котором Катя – сценарист и режиссер. Потом будет европейский тур, а осенью в "Видавництві Старого Лева" выйдет книга "Шапочка і кит". По словам Кати, это взрослая книга, хорошо стилизованная под детскую, – как "Маленький принц": она о мальчике с диагнозом "рак крови". Осенью роман "Соня" выйдет на немецком языке, а зимой – на польском. Новый роман, о котором говорили, что он вот-вот, уже на подходе, пока отсрочен: "Роман остановился. Я вроде знаю, что там должно происходить и зачем, но, наверное, мне не до конца нравится то, что я знаю. Обычно в произведении есть такая точка, когда ты все об этой истории знаешь, – тогда ты просто садишься и пишешь его за двое суток, то есть не останавливаясь". Точно так же она пишет статьи, рекламные концепты и сценарии. Кстати, сразу после путешествия Катя приступила к работе креативного директора рекламного диджитал-агентства Postmen.

Первый поэтический сборник – "Вогні святого Ельма" – Катя Бабкина выпустила в 17 лет, и поступила сразу на две специальности – "международная журналистика" и "литературное творчество" – уже поэтессой с книжкой. Почему-то выбрала журналистику. Мама переехала в Киев вместе с Катей: сдав двухкомнатную квартиру в центре Ивано-Франковска, сняли комнату на Харьковском массиве. Денег не было совсем, и мама не была уверена, что юная девочка справится самостоятельно с малобюджетным форматом жизни.

У Бабкиной большой трудовой стаж, она много работает – писательницей, журналистом, копирайтером, культурным менеджером, но делает работу так же весело и заразительно, как Том Сойер красил забор. По крайней мере так это выглядит со стороны. Но, кажется, сегодня – день разоблачений. Я удивленно слушаю, как Бабкина жестко отвечает по телефону. "Я не мисс Жизнерадостность и не самый приветливый человек на земле, – рассказывает писательница, чьи стихи прозрачны и глубоки, а улыбки в "Инстаграме" и посты в "Фейсбуке" кажутся воплощением человеколюбия и гуманизма. – Я приветлива с друзьями, дорогими для меня людьми или с теми, с кем я общаюсь по делу с конкретной целью. Я очень ценю свое и чужое время и убеждена, что время – тот ресурс, которого у нас меньше всего".

"Значит, нужен жесткий тайм-менеджмент?" – спрашиваю я. "Скорее mood management", – говорит Катя. Этому она учит слушателей на курсах creative writing – как настроиться на работу. И тут же рассказывает историю о том, как в очередном писательском коллективном туре гуляла по городу с Сергеем Жаданом, рассказывала о своих идеях, концепциях, структуре романа, из которого потом получилась "Соня". "И он мне сказал: "Сейчас я тебе, Катька, все расскажу". У меня открылись все чакры, я подумала: вот сейчас продуктивный Сережа Жадан откроет мне свои тайны писательского мастерства. И Сережа сказал следующее: "Катька, чтобы написать книжку, нужно сесть и писать книжку". Я информацию приняла, чакры закрыла – и сделала выводы".

Бабкину, кстати, часто называют Жаданом в юбке. Катя пожимает плечами – мол, давно перестала рефлексировать по этому поводу. Она не знает ни одного более или менее заметного писателя, которого не сравнивали бы с Жаданом. И считает, что Жадан – это национальная травма украинских критиков и журналистов – или, возможно, мерило качества: если сравнивают с Жаданом – значит, о писателе можно говорить в принципе.

Кино – ее старая заветная мечта. В 2013 году Катя сняла короткометражку "Желтая коробочка", теперь готовит новый проект. Бабкиной близок этот способ повествования, и ей кажется, что так она сможет по-другому воплотить то, о чем рассказывает с помощью литературы. Ее не пугает, что это совсем другая профессия: "Страхи нужно изгонять по мере их появления, в смысле – не бояться наперед. Лучший способ избавиться от страха – начать делать. Дай всему случиться".

К 30 годам она многое успела: издала три книги поэзии и две – прозы, плюс одну детскую, сняла фильм, ее стихи печатают самые известные литературные журналы мира. "Послушай, кому интересна статья "10 ненаписанных книг Кати Бабкиной"? – улыбаясь, без капли мазохизма, спрашивает она. – Но поверь, их очень много – неполучившихся книг, неснятых фильмов, изданий, которые отказались со мной сотрудничать. Я, правда, очень много работаю".

Фото: Julie Poly

Стиль: Olga Yanul

Прическа: Denis Yarotskiy

Макияж: Vitalia

Ассистент стилиста: Yana Doroshenko

Производство: Valentina Tarkovskaya