Уже два года как к профессиональным и жизненным задачам телеведущей Маши Ефросининой добавилась еще одна: Маша стала послом Фонда ООН по вопросам народонаселения. Ее миссия на этой должности –бороться за гендерное равенство в Украине и транслировать эти идеи соотечественникам. Невероятно энергичная Маша справляется блестяще – при этом признается: к сожалению, и жизни не хватит, чтобы исправить печальную статистику насилия, домашнего в том числе (по данным Фонда народонаселения ООН, каждая третья женщина в мире – жертва насилия, в Украине же от физической и сексуальной агрессии страдает 1,8 млн женщин).
В откровенной беседе с vogue.ua Маша рассказала, во-первых, зачем ей лично статус посла ООН, во-вторых, как проявляется эмоциональное и экономическое насилие в семье, и наконец, что делать, если вас ударил муж.
Прежде чем мы поговорим о вашей работе в качестве почетного посла ООН, задам личный вопрос. Мне интересно понять, когда эта тема стала близкой вам, что такого произошло – или не произошло – что вы ее почувствовали как свою?
Все случилось незапланированно. На моей доске желаний не было цели стать послом ООН, да и доски желаний у меня никогда не было. Но началу работы предшествовали некоторые события. В 2014 году мы создали благотворительный проект Charity Weekend. Прежде чем собрать женщин на первое мероприятие, я начала размышлять, как могу привлечь женскую аудиторию. И решила рискнуть: села и за три недели написала большой-большой доклад про тайную, непубличную историю моей борьбы с лишним весом. Пятнадцатилетний период жизни, который не был отображен ни на страницах глянца, ни в соцсетях. Я ужасно переживала, мне было тяжело признаваться в том, как я 15 лет боролась и мучилась, но я понимала, что люди придут и поверят, если я расскажу честную историю о себе.
Так делают западные селебрити – они откровенны, иногда пугающе откровенны. Например, Анджелина Джоли в подробностях рассказала, что она так боялась онкологии, от которой умерла ее мама, что сделала мастэктомию. Лина Данем написала для американского Vogue колонку о том, как пережила с десяток гинекологических операций из-за поликистоза. Страхи и борьба знакомы каждой из нас...
Мне очень приятно такое сравнение.
Откуда у вас такой подход к делу, такая "западная модель"?
Вы сейчас заставили меня впервые об этом подумать. Думаю, так случилось потому, что популярность в мою жизнь пришла в 18 лет – и я рано повзрослела. Плюс, как бы нескромно это ни прозвучало, я человек мыслящий, любознательный и ориентирующийся на развитие, а не на распускание сплетен.
Перед тем выступлением на первом Charity Weekend я думала, что меня или накроет паническая атака, или настигнет сердечный приступ – настолько тяжело на триста человек в зале рассказывать о том, как ты делал себе клизмы, блевал и завешивал зеркала, чтобы не видеть собственное ненавистное отражение. Я стояла на сцене и думала: я никогда больше себя не подвергну такой моральной пытке. Я ведь тоже дочь своей мамы, я тоже из советского детства, где о таких "некрасивых" вещах не говорят, ведь мы же "девочки". После выступления я зашла в гримерную в полуобморочном состоянии, и мне тут же позвонила мама: "Как ты на это отважилась? Зачем ты это сделала?" До сих пор меня спрашивают журналисты: "Зачем вам такая степень откровенности? Это не по-украински". Но мне плевать на вопросы и оценки: я точно знаю, что моей аудитории это необходимо. После того выступления я начала ездить с лекцией по всей Украине, меня постоянно куда-то приглашали. В какой-то момент я поняла, что это история уже не о похудении, а о преодолении, об испытаниях, которые есть в жизни каждой женщины, просто у каждой из нас они свои. У одной это история о проблемах со здоровьем, у другой – о лишнем весе, у третьей – о личных потерях, истерзанном сердце, еще у кого-то – о проблемах с детьми… В общем, каждую женщину судьба ломает по-своему, и каждая как-то пытается выстоять. В какой-то момент на одном из моих выступлений в зале встала женщина и спросила меня: "Что делать? Как уйти, если тебя бьют 17 лет?" И я растерялась. Все, что я смогла сделать, это спросить: "А почему же вы живете 17 лет с ним?" И поняла: моя правда про умение себя полюбить, умение себя отстоять и сказать "нет", умение быть честной со своим отражением в зеркале стала пробуждать в женщинах невероятную степень откровенности. После всех услышанных историй я стала интересоваться темой насилия в семье, вбрасывать свои вопросы в зал – и в ответ поднимались руки, приходили письма, со мной постоянно кто-то связывался посредством личных сообщений в соцсетях. Так я осознала, что это не разовый случай, это некая норма в Украине, основанная на клише "бьет значит любит". Это не шутки – это реальность нашего времени. Красивые, работающие, образованные, интеллигентные женщины подвергаются психологическому и физическому насилию – постоянно.
А как вы познакомились с Фондом ООН?
Настя Деева, в ту пору замминистра внутренних дел, пригласила меня выступить на пресс-конференции по поводу запуска "Полины" – полицейской службы мгновенного реагирования на вызовы по семейному насилию. Сначала я отказывалась: "Настя, ну где я и где люди, запакованные в пиджаки и костюмы?" Но потом все же пошла. Послушала статистику и сухие речи, а потом с присущей мне эмоциональностью выдала все истории, которые услышала во время своих лекций и мастер-классов. Оказалось, в зале сидел глава украинского офиса Фонда ООН Каспар Пик – так все и закрутилось.
Вы два года ездите по стране и общаетесь с женщинами как посол Фонда ООН, посещаете приюты для женщин, пострадавших от насилия в семье. Что этот опыт дает вам лично?
Многое. Например, эта работа помогает моему фонду "Твоя опора", который опекает детские дома в Украине. Статистика по брошенным детям – имею в виду тех, кого сдают в интернаты при живых родителях, – огромна. Меня всегда это возмущало. Как же так?! Как родная мать может сдать ребенка и жить спокойно?! И забывать потом проведывать его на выходных?! А когда я как посол ООН начала изучать проблему, оказалось, многие женщины просто боятся за своих детей, которых бьют отцы, поэтому сдают их в интернаты. Так что одним из основных направлений моей работы благодаря Фонду ООН стала профилактика вынужденного сиротства.
И второе. Для меня эта история очень эмоциональная. Я феминистка, и мне ужасно обидно, что украинских женщин так просто можно обидеть, унизить, искалечить психологически, изнасиловать. По какому праву?.. Это стало проблемой моей жизни. Когда ты в каждом городе стоишь перед тысячным залом и видишь роскошных женщин – с горящими глазами, хорошо одетых, и каждая пятая встает и говорит, что она имитирует оргазм, что не может уйти от мужа, что она знает про его измены, что если она идет сдавать на права, то он говорит "ты плохая мать", что свекровь ее душит из-за того, что она не хочет родить второго ребенка ее сыночку и та-та-та-та, та-та-та-та… Это же расстрел просто! Мне захотелось вникнуть во все аспекты проблемы – в наше законодательство, в первую очередь. Вот вы, например, знаете, что есть закон, который дает право, если в общественном транспорте к вам намеренно прижимается какой-то придурок, схватить его за руку, попросить пассажиров вас сфотографировать и подать на него в суд или, по крайней мере, вызвать полицию. Моя миссия – донести эту информацию до всех женщин в стране.
Но ведь вы не политик и не депутат, вы не в состоянии повлиять на законодательную или исполнительную власть, а можете только говорить и призывать, по сути. В этом проблема.
Совершенно верно. Полномочий влиять на законодательную систему у меня нет, и мне нечего ответить девушке, которая пишет в соцсетях: "Маша, сделайте, пожалуйста, так, чтобы мужа моей соседки посадили в тюрьму, он бьет ее до крови". Я бессильна в плане влияния на систему, но я умею профессионально доносить информацию. Возможно, ни мне, ни вам жизни не хватит, чтобы полностью искоренить насилие в семьях и уменьшить статистику, но я смогу повлиять на молодое поколение. Моя дочь и ее подруги будут жить в другом обществе: я точно знаю, что моя дочь не даст себя в обиду, вызовет полицию и не позволит над собой надругаться. Это важно.
Знаю, что в Украине функционируют шелтеры для женщин, ставших жертвами насилия. Расскажите о них подробнее.
Шелтеры – это приюты, созданные по европейским стандартам ООН совместно с британскими донорами. В Украине их девять, это катастрофически мало. По международным нормам на каждые 10 тысяч населения должен быть один приют. Самый большой приют вмещает до 33-х человек, самый маленький рассчитан на 8-10 человек. Приют – временное спасение, женщина может там находиться до полугода. Достаточно времени, чтобы принять решение, сориентироваться, успокоиться, справиться с психологической травмой, связаться с родственниками и обрести поддержку для изменения вектора своей жизни.
Также существуют государственные приюты, их называют социальными квартирами. В Киеве, например, шелтеров нет вообще. Сейчас готовится указ президента о необходимости открыть государственные приюты в каждом городе Украины.
И все же – куда звонить женщине, которую избивает муж?
Самый первый звонок в любом случае на 102. Еще есть номер 116-123 – это горячая линия женского правозащитного центра "Ла Страда-Украина".
И знаете, что самое поразительное? С тех пор как мы начали говорить о семейном насилии публично, женщины стали больше звонить и рассказывать о своих проблемах. За предыдущие пять лет поступило 200 тысяч звонков, и за последние восемь месяцев поступило столько же! Поэтому остро стал вопрос о необходимости создания национального колл-центра – и в этом меня очень поддержала первая леди Елена Зеленская. Еще в начале осени она пригласила меня поговорить о том, чем я занимаюсь. И я честно сказала, что для меня в национальном масштабе самая серьезная проблема – это насилие в семьях. Лена молчала, записывала и в тот же день вечером прислала мне сообщение: "Маша, будем бороться вместе".
Через пару дней я отправилась на восток Украины, в шелтер в Славянске, у меня была очень тяжелая встреча с одной пострадавшей. Она жена участника АТО, который вернулся с войны с жутким посттравматическим синдромом. У них был конфликт, и она ушла от мужа в шелтер. Во время нашей встречи я держала на руках их грудного ребенка, и в этот момент мне позвонила Лена по FaceTime. Я рассказала ей об этой девушке, и она сказала: "Возвращайся, будем что-то делать". После этого началась активная работа по созданию национального колл-центра, а в начале этого года мы наконец его запустили. 1547 – номер национального колл-центра по предупреждению домашнего насилия, запомните эти цифры.
То есть нужно звонить в полицию и параллельно в национальный колл-центр?
Можно позвонить сразу на 1547, в принципе. Если женщина опишет свой случай и он будет расценен как критический, то к ней должны отправить полицию. В перспективе мы хотим сделать наш украинский 911, такую многофункциональную линию мгновенного реагирования, чтобы оператор мог направлять не только полицию, но и медика, психолога.
А как распознать моральное, эмоциональное насилие? Многие женщины, кажется, часто его не идентифицируют.
Вот это именно то, чем занимаюсь я, и пока такие вопросы звучат, я буду говорить. "Что ты надела?", "Сними это", "Ты не можешь так выходить на улицу", "На кого ты сегодня похожа?", "Тебе надо похудеть", "Что это за мешки под глазами?" ,"Ты меня позоришь". Если вы это слышите день ото дня, пора уходить. Это эмоциональное насилие. Если мужчина, с которым вы познакомились и встречаетесь, позволил себе насмехаться над вами в компании, унизил вас или причинил вам иную психологическую боль, это тоже оно! Справедливости ради стоит сказать, что эмоциональному насилию могут подвергаться и мужчины. Я в своей речи чаще апеллирую все-таки к женщинам, потому что статистические данные по ним больше: среди пострадавших от насилия в семье 90% женщин, но да, есть и 10% мужчин. И на горячую линию звонят, кстати, и молодые парни, которых всячески унижают их подруги! Молодежь звонит, люди среднего возраста – реже.
В основе насилия как такового всегда лежит психологическое давление. Абьюзер, обидчик всегда уничтожит жертву сначала психологически. Он делает все, чтобы умножить ее на ноль, чтобы у нее не хватило сил противостоять. И на этом этапе девушка должна сказать "Стоп!" Если она этого не сделает, велика вероятность того, что начнется применение физической силы. Есть также экономическое насилие, в нашей стране оно особо развито. Я сейчас скажу очень непопулярную вещь, но украинские мамы сами делают из своих же дочерей жертв экономического насилия, когда говорят, мол, главное, доченька, удачно выйти замуж. Потому что когда женщина полностью на содержании у мужчины, неизбежно наступит момент, когда он может наказать ее рублем.
Почему, согласно официальным данным, только 10% жертв обращаются в полицию?
Боятся.
Не понимаю!
Вернемся к моему подробному описанию психологического портрета жертвы. Вспомним о том, что изначально ее уничтожили морально. Женщина, которую уже избили и не раз, считает, что она ничтожество. Как правило, насильники используют следующие фразы: "ты никто без меня", "без меня ты не жилец", "что ты за мать детям, если ты бросишь их отца?", а еще мое любимое – "я без тебя не могу". Дальше они все время просят прощения: ползают на коленях, дарят цветы и подарки. Многие, кто будут читать это интервью, могут кидать в меня миллион камней, но они узнают себя. Просто в таких отношениях не модно признаваться. Одна моя знакомая, уже в пижаме и тапочках, собиралась укладывать ребенка, когда пришел ее муж и что-то ему не понравилось. Знаете, что он сделал? Он подошел к подушке, выдернул из нее перо, положил его на руку и сказал: "Видишь это перо? Так вот это ты". Дунул на ладонь и сказал: "Вот я так дуну – и тебя нет, ты никто". Она развернулась и в этой же пижаме с ребенком в охапку вышла на улицу на Оболони и пошла куда глаза глядят. И вот так должны делать все!
Вы слышите много жутких вещей от девушек, с которыми общаетесь в рамках своей миссии в Фонде ООН. Что помогает вам не озлобиться на весь мир из-за такой несправедливости?
Не знаю. Я просто чувствую, что делаю правильные вещи.
Сколько времени вы тратите на то, чтобы ответить на личные сообщения, когда просят о помощи?
Несколько часов ночью, после того как уложу детей спать. Самое сложное – удержаться от полемики с "очень умными" комментаторами. "Гендерное равенство – это что, пропаганда секс-меньшинств?", "Призывая женщин к равенству, вы лишаете их сексуальности!", "Вы делаете из женщин мужичков!" – вот это мое любимое. Я бью себя по рукам, чтобы не втягиваться в такие дискуссии. И это, пожалуй, дается мне тяжелее всего.
Я знаю, что вы пишете книгу. О чем она?
Это моя история – о борьбе с лишним весом и о преодолении. Я поняла, что больше не смогу выступать с такой лекцией, я сорок раз с ней выступила публично, а просят еще и еще. Но мне тяжело проживать этот опыт бесконечно, поэтому я решила написать книгу.
Текст: Дарья Слободяник
Фото: Юрий Яцкулич