"Холстон" в настоящее время входит в десятку лучших шоу Netflix на главной странице. Возникает вопрос: так ли хорош этот сериал?
Начнем с главного — кастинг. Чем шоу действительно отметилось, так это потрясающий подбор актеров: главный герой в лице Юэна Макгрегора, с необычайной тщательностью изображающий дизайнера; Билл Пуллман в роли напористого, а затем алчного покровителя; Келли Бишоп в роли сквернословящей Элеоноры Ламберт, создательницы Недели моды в Нью-Йорке, называющей французский модный истеблишмент "ублюдками"; Криста Родригес, сыгравшая молодую и озорную Лайзу Миннелли.
Помимо кастинга, "Холстон" отлично справляется еще с одним важным аспектом — костюмами, созданными Джерианой Сан-Хуан. К примеру, устаревший наряд с леопардовым принтом Бейб Пейли — первой покровительницы Холстона — иллюстрирует, почему таким женщинам, как она, нужен такой мужчина, как он. Особенно хорошо смотрится Эльза Перетти в платьях с манжетами и кафтанами; и, конечно же, невозможно не обратить внимание на нескольких человек в водолазках и солнцезащитных очках (вот вам и источник вдохновения Тома Форда). Равнодушными не оставляют и некоторые сцены: где Холстон с удивительной простотой отрезает кусок ткани и придает ему форму тела, создавая платья.
Но как платья изменили жизнь женщин — их смысл существования в мире Холстона — не показано. Шоу, созданное Райаном Мерфи, призвано изобразить жизнь и влияние американского дизайнера, который, прославившись как создатель шляпы Джеки Кеннеди, запустил собственный бренд одежды, сочетающий в себе легкость и удобство со вкусом и культурой высокой моды. Формат мини-сериала в основном означает, что скупиться на детали не будут — зрителю демонстрируют вещи, которые могут не упомянуть даже в биографическом фильме, например, его первая забытая и неудачная попытка в сфере кутюр. С дидактической структурой и внутрикухонными диалогами — такими как упоминание настоящего имени Ральфа Лорена — сериал пестрит лишней артикуляцией, тайный язык превратился в вереницу клише. В сериале нет ничего секретного или чувственного — качеств, которые определяли творчество Холстона.
То, что осталось у зрителя, — это, по сути, поучительная история о лицензировании вашего имени, хотя вы можете вспомнить, что Пьер Карден сделал то же самое, и, похоже, у него все получилось относительно хорошо. Критики также отмечали, что сделка Холстона с JCPenny, возможно, опередила его время, предшествуя коллаборациям между люксовыми брендами с H&M или Target, но в моде опережать свое время просто неправильно. Мода — это только о моменте. Холстон усвоил этот урок из первых уст, когда отказался делать синие джинсы и, по словам своего инвестора Дэвида Махони, "упускает возможность". Таким образом, Кельвин Кляйн свергает Холстона как суперзвезду американской моды.
За последние пять лет массово распространившийся кэмп определил моду в Америке, превратив ее в краеугольный камень поп-культуры. Кэмп — это язык красной ковровой дорожки и моды знаменитостей. Мода теперь является одним из основных инструментов в распоряжении публичных деятелей, чтобы показать, что они стоят на правильной стороне истории, что они используют свою платформу в позитивных целях. Это грубый и очевидный инструмент, за ниточки которого дергают многие кукловоды (стилисты, дизайнеры, публицисты, влиятельные лица). Риторика моды должна быть бесспорной, ее месседжи тщательно построены, чтобы с ними невозможно было не согласиться. Другими словами, это противоположно тому, что олицетворял Холстон, — свободе, гедонизму, чувствам вместо заявлений. Современная одежда — это то, что соответствует образу в прямом и переносном смысле. Холстон настаивал на том, что существует за пределами — вызывающей воспоминания одежде. Как Пэт Кливленд, одна из его любимых так называемых Halstonettes, сказала в интервью: "Вся наша жизнь была связана с прогулками в платьях из шифона, кашемира, украшенных стеклярусом, это была наша жизнь. Надевая эту одежду, мы оживляли ее".
Что не вошло в сюжет, так это недавняя история бренда, после смерти его основателя: годы Харви Вайнштейна, или попытка возрождения компании при Саре Джессике Паркер, или проект Halston Heritage, который воссоздает старые дизайны Halston в современных тканях. Как предполагают эти проекты, в имени Halston всегда было что-то обреченное и декадентское, которое пережило самого человека. Шоу почти предполагает это — в последнем герою запрещено разрабатывать дизайн под своим именем. Но финал выкручивают по лучшим канонам драматургии, внедряя в "Холстон" голливудский момент: он делает костюмы для Марты Грэм и путешествует по побережью Калифорнии перед смертью от СПИДа в 1990 году.
"Холстон", что, возможно, неудивительно, терпит неудачу там, где так много фильмов и шоу о моде также проваливаются, — в смысле. Конечно, кино, особенно о моде, зачастую абсолютно случайно транслирует конкретный посыл. Если главный урок, который сериал хочет преподать, заключается в том, что вы никогда не должны продавать свое имя, то он случайно преподносит его с жестокой иронией: вместе с выпуском шоу выходит капсульная коллекция платьев под названием Halston x Netflix.
Текст: Rachel Tashjian
По материалам gq.com