Выйти из сумрака: как научиться жить с депрессией
Выйти из пике, найти радость в жизни, научиться принимать себя – задача-минимум. Фрося Яцрес рассказывает о том, как узнала о своей депрессии – и о том, как научилась с ней жить.
Когда я здорова, то могу назвать себя гармоничной и радостной. Люблю жизнь, люблю людей, умею наслаждаться приятными моментами. Хоть я и интроверт, но обожаю своих друзей и всегда рада новым знакомствам, ведь в мире так много интересного. Мне никогда не бывает скучно. В общем, в здоровом состоянии я приятный самодостаточный человек. Тем болезненнее для меня оказались моменты, когда я почувствовала пропасть: грусть, апатию, безразличие к себе и к жизни.
Первый мой эпизод депрессии (как потом выяснилось, это был именно он) сопровождался жесткой психосоматикой. Болело все вместе и попеременно. Болезни сменяли одна другую. Печень, ЖКТ, уши, горло, головные боли, боли в спине, – только успевай реагировать и лечить. Все это тянулось месяцами. Близкие посмеивались, а иногда раздражались: ох уж это Фрося, вечно она болеет. Тогда я очень устала; настроение и энергия были в глубочайшем минусе. Но свое ужасное психологическое состояние я напрямую связывала с болезнями, воспринимая его как следствие. И только потом поняла, что оно было причиной.
Второй эпизод возник на пустом месте, когда все было хорошо. Кстати, именно это потом позволило вычленить резкую смену настроения в отдельный симптом. Здоровье, семья, работа – все было в норме. И вдруг я стала вялой, растеряла энергию, не узнавала сама себя. Начала срываться на родных, свела к минимуму контакты – люди меня только раздражали. Но больше всего раздражала себя я сама. Единственное, что могла делать, – лежать под одеялом. Поскольку психологией я интересовалась давно, то четко отслеживала свой внутренний диалог. И мои мысли меня пугали. Но когда я начала рыдать дважды в день, часто из за пустяков или вообще на ровном месте, страшно стало по-настоящему.
По своему характеру я боец и исследователь. Даже в самом "нижнем" состоянии во мне теплится огонек надежды. Но что делать с настроением и апатией, когда вроде здорова – руки-ноги целы, снаружи все в порядке, а внутри черная дыра, – было непонятно. Куда идти? К кому обращаться? Я начала ходить к психотерапевту. Исследовала семейные расстановки, НЛП, всевозможные виды медитаций, женских практик, йогу, массаж, шаманизм, философские концепции и учения, сказкотерапию. Надо мной и воск выливали, и в церкви отмаливали, и колдовали волшебники и волшебницы всех мастей. Я сказала себе, что попробую все, лишь бы помогло. До классической, традиционной медицины я дошла в последнюю очередь, ведь диагноза у меня не было. А после изматывающего и малоэффективного марафона с лечением каждой болезни отдельно я даже не думала, что врачи способны помочь.
Когда все альтернативные методы и идеи были испробованы, я пришла была в отчаянии. И тут пришел неожиданный совет обратиться к официальной медицине, в Отделение Психосоматических Расстройств городской больницы номер 8. Я даже не знала, что такое существует. Позже мой доктор рассказывала, что даже в медицинской среде эту профессию считают еретической. Весь секрет состоит в том, что нет никакого способа диагностировать болезнь, кроме как со слов пациента. Доктор спрашивает, слушает, отслеживает реакции. Ни МРТ, ни УЗИ, ни электроэнцефалограммы, ни анализы нарушение показать не могут. Скажем так, врач просто верит на слово, что тебе очень (ОЧЕНЬ) плохо. И начинает лечить.
Для меня это было первое медучреждение, где на меня не махнули рукой: ты же, мол, молодая и здоровая, иди съешь шоколаду, купи себе платье – и на завод. Меня поддержали, уверили, что не одна я такая (а в таком состоянии это очень ценное знание, уж можете мне поверить) и дали надежду, что со всем можно справиться. Правда, мне было уже так плохо, что пришлось начинать с таблеток.
И тут не все было просто. В медицинской практике все случаи разные, а "свои" антидепрессанты и дозировку надо найти. Как долго продлится этот этап, зависит от профессионализма и чуткости лечащего врача. Стандартный "вход" в препараты – две недели. Проблема в том, что у многих антидепрессантов – жесткие побочные эффекты, от снижения давления и головокружения, до тошноты и потерянной способности испытывать оргазм. Эти две недели надо прожить, наблюдая за своим внутренним состоянием. Несмотря на побочные эффекты, пытаться отслеживать микроскопические движения мыслей в светлую сторону. Если совсем, ну совсем ничего не поменялось, то надо начинать новые – и так далее. Кстати, мои антидепрессанты нашлись со второго раза, чему я очень рада.
С некоторым удивлением я поняла, что стандартные рекомендации при депрессии больше гулять, общаться, есть свежую еду, заниматься спортом действительно работают. Эти простые действия в принципе показаны всем здоровым людям, но в случае с депрессией становятся еще и лекарством. И, к сожалению, трудной работой. Вся ирония в том, что когда становится хуже всего, то хочется одного – забиться в темный угол, завернуться в одеяло и ненавидеть всех и себя. Какое тут общение? Какие прогулки? Иногда тело физически болит так, что не хочется делать никаких движений, даже вылезать из постели. Простые бытовые вещи становятся каждодневной пыткой. Мотивации нет. А зачем? – кажется, все ужасно, и так будет всегда. В такой момент очень хорошо, если рядом будет кто-то, кто сможет мягко и ненавязчиво поддержать. Никакого насилия, достаточно просто напоминать, побуждать делать простые механические действия, помогать поддерживать быт. Одна моя подруга заходила ко мне и убирала или готовила еду, а другие приезжали с другого конца города, чтобы просто сходить со мной в лес, побыть рядом и подержать за руку. Такая бытовая магия держала меня на плаву.
И тут надо сказать, что депрессия – испытание не только для самого человека, но и для всей семьи. Воистину, если это тот момент, когда клятва "и в горе, и в радости" проверяется на прочность. "Раздражительный, капризный, вялый, неадекватный" – любить человека в таком состоянии трудно. И единственное, что тут можно сделать, – не принимать ничего на свой счет, просто напоминать себе: "это болезнь, она пройдет", "мой родной человек нездоров". Терпение и принятие – вот два кита, на которых строится поддержка близких. Кому-то нужно выговориться, но лично я считаю, что с этим лучше к специалисту. Как я уже упоминала, когда уже совсем плохо, очень поддерживает помощь в простых бытовых вещах.
Тем временем спасение утопающих – известно, чьих рук дело. И у каждого свой способ личной терапии, который понадобится найти. Кому-то поможет йога, кому-то вышивка крестом, кому-то -просмотр старых фильмов. Лично меня спасли прогулки в лес. Я выносила себя на улицу – в дождь, в снег, – и просто шла, два часа без остановки. Это превратилось в мой особый ежедневный ритуал, который символизировал мое намерение выздороветь.
Я научилась "тихо жить" прислушиваться к себе. Стараюсь не перенапрягаться, хоть это и тяжело, когда все вокруг вечно спешат. Мне тоже хочется работать на трех работах, учиться в двух университетах, поддерживать хобби, общаться с интересными людьми. Но приходится отслеживать свой уровень энергии, регулировать занятость, отказываться от встреч и рабочих проектов, даже если со стороны это выглядит неуместно. Приходится выбирать: слишком высока цена последствий.
Кстати, рекомендации о прогулках, теплом общении, физических нагрузках и еде актуальны всегда. Я отношусь к ним как к лекарству. Можно поддерживать себя психотерапией, дневниками, медитациями, развивающими практиками – каждому свое, искать придется самостоятельно.
Мое опасное время – осень: позапрошлой осенью мой эпизод длился три месяца, прошлой – месяц. Врачи по-прежнему не понимают причин, лишь наблюдают последствия. Но статистика говорит, что в смену сезонов, весной и осенью, случаи депрессии встречаются чаще.
Несмотря на все эти довольно грустные вещи, благодаря депрессии я научилась эмпатии. Проживая свои состояния, я открыла в себе способность принимать других. Теперь от меня не услышишь "Соберись, тряпка, просто возьми и сделай, хватит ныть". Я могу выслушать, искренне сопереживать. Я верю человеку просто потому что он так говорит, а не сквозь призму своих оценок. Если он говорит "мне тяжело", значит, так оно и есть.
Самая большая ошибка в депрессии – сдаться. А надо просто учится с ней жить.
