Светлана Бевза – дизайнер, чей бренд в этом году отмечает 10-летие (в честь юбилея Vogue UA выбрал из коллекций разных лет вещи знакового для Bevza белого цвета). А кроме того, Светлана – жена министра инфраструктуры и школьная знакомая Маши Цукановой. Они провели вместе день и поговорили обо всем, из чего состоит ее жизнь.
Фото: James Brodibb. Стиль: Kisha C Jones
Видно, такая у Светланы Бевзы судьба – попадать в смешанные контексты. Повод для этого очерка – 10-летие бренда Bevza, которое он только что, в августе, отпраздновал. Но, как ни старайся, сделать в чистом виде историю дизайнера из этого материала у меня не получится, потому что последние годы карьера ее мужа Владимира Омеляна очень быстро развивалась и сейчас Светлана – жена министра инфраструктуры. А это такая же работа и такая же ответственность, как руководить собственной маркой.
Июльским вторником в 10 утра я прихожу к Бевзе домой на улицу Артема – и мы снова оказываемся в смешанном контексте. С одной стороны, я – главный редактор Vogue UA , который должен взять интервью у одного из самых заметных украинских дизайнеров. А с другой, я – Маша, которая училась на год младше Светы в средней школе № 155 на этой самой улице Артема, и, получается, знаю ее уже больше двадцати лет.
У нас была заколдованная школа, просто тогда ни Бевза, ни я об этом не догадывались. Да, собственно, с нас это колдовство и началось. 155‑я выпустила больше модных кадров, чем любая другая школа Украины: после нас ее окончили дизайнеры Иван Фролов и Яся Хоменко, стилист Ольга Жижко, модель Полина Мороз, основательница модного пространства S.M.L.XL Ольга Биленчук (а до нас был еще исполнительный директор Helen Marlen Group Алексей Мелещук, но он представляет деловую сторону моды, поэтому его к феномену 155‑й школы относить не принято).
В нашей камерной школе было много по тем временам странного: персональные шкафчики в коридорах, как в американском кино; отсутствие школьной формы (ее роль негласно выполняли штаны-карго и футболки Diesel, кеды Vans, ботинки Dr. Martens и Grinders); уроки химии и экономики на английском; школьные программы, не совпадающие с министерскими; тесты вместо контрольных; а еще – лучшие в городе школьные дискотеки, на которые стремились попасть ученики самых престижных лицеев Киева.
У нас был зловещий, как Северус Снейп, директор Георгий Костылев – человек с усами и застывшим искусственным глазом. Он обращался к нам исключительно по-английски, требовал называть его "мистером Джорджем" и каждое свое высказывание подытоживал лозунгом You are elite! В конце четверти мистер Джордж вызывал нас по трое-четверо к себе в кабинет, раздавал нам сюрреалистические роли ("ты – собака профессора, ты – снежинка, падающая на нос собаке, ты – электрическая розетка. Обсудите вопросы гендерной дискриминации в парламенте") – и мы должны были 10 минут без подготовки и перерыва импровизировать на английском языке. А директор тем временем записывал все это на камеру, чтобы зафиксировать мельчайшие наши ошибки. После такого детства не страшно уже ничего – ни собственный бренд запустить, ни женой министра оказаться, ни двойные контексты разруливать.
Квартира Бевзы, где она живет с мужем и сыном и где сейчас кормит меня завтраком, – это та самая квартира, откуда в детстве она ходила в школу: мать Светланы переехала и оставила ее дочери. Квартира та, да не та: Бевза почти все здесь переделала. У нее получился классический интерьер – торжественный, но очень четкий и чистый. Почти все она сделала сама: нарисовала эскизы, нашла производителей, подобрала материалы.
"Диван для гостиной я нарисовала и заказала на украинской мебельной фабрике, – рассказывает Бевза. – Месяц пыталась найти для обивки велюр нужного зеленого оттенка, но в Украине его просто не было – попадался либо слишком яркий, либо блеклый. Нашла совершенно случайно в командировке за границей. И уже почти отмучилась с этим диваном, как вдруг обнаружила, что производители разместили его на своем сайте, назвали "Париж" – и как ни в чем не бывало продают. Я потребовала, чтобы его убрали, они попытались заплатить мне роялти, чтобы он остался в производстве, но я не захотела – надо было с самого начала по-честному договариваться. Ты представляешь: "Париж"!"
Мне нравится зеркало в темно-графитовой лепной раме на такой же темной стене, нравится, как геометрические линии шкафа играют с полосками на шпоне, нравится огромный белый холст без какого-либо изображения в гостиной – у Бевзы очевидный талант интерьерного и промышленного дизайнера. Я сразу же берусь убеждать ее, что история с диваном – не случайность и под эгидой Bevza пора делать линию мебели. Светлана задумывается и говорит: "Я чувствую, что стою на пороге больших перемен. Что скоро начнется новый этап в моей жизни. Пока не знаю какой, но, возможно, линия мебели – это хорошая идея".
Мы ходим по квартире, и Светлана показывает мне шпинат, укроп и лук-резанец, которые выращивает на балконе; букинистические тома на книжной полке (например, первое прижизненное издание "Робинзона Крузо"); постер с семейными гербами и разлапистым генеалогическим древом Омелянов, куда уже успели вписать ее саму и их сына Марка. Омеляны, безусловно, родовитые, но и сама Бевза не из простой семьи. Ее родной дед по материнской линии был художником и профессором живописи, бабушка – певицей и актрисой в оперетте, а второй муж бабушки – разведчиком в Смерше. По отцовской линии дед был директором издательства "Радянська школа", а бабушка – учительницей химии. Отец Бевзы – физик (Светлана хранит книги его авторства), мать – библиограф.
Самое удивительное место в этой маленькой трехкомнатной квартире – крохотная спальня сложной формы, от которой Бевза отрезала ломоть, чтобы организовать еще и гардеробную. Я захожу в нее и не могу поверить своим глазам: ¾ пространства здесь занимают костюмы ее мужа, и всего четверть – ее собственные одежда и обувь (стеллаж с туфлями и одна полка с одеждой). "Мне всегда нравилось делать вещи, но я устаю их носить, да и времени нет наряжаться – на работу я собираюсь за 15 минут. А еще я сложно выбираю одежду. Зайду в магазин, буду долго ходить около вещи, сомневаться – и не куплю. Я люблю Céline, Acne, COS, кашемировые платья Akris и майки Gap, которые можно относить и выбросить, но 70 % моего гардероба – это Bevza".
Сейчас на Светлане белый сарафан Bevza с запахом ("не хотела брать его в коллекцию, потому что он слишком простой, а оказалось, что это бестселлер"). На любой вечеринке она – самая сдержанно и элегантно одетая гостья, идеальное лицо собственного бренда – ничего общего с теми дизайнерами, которые делают сложные или пышные коллекции, а сами ходят в джинсах и футболках с растрепанной головой. Для меня сюрприз, что можно выглядеть так изысканно, имея всего одну полку с одеждой.
Наполнение этой гардеробной – три четверти против одной – не дает мне покоя. Муж так же, как ты, разбирается в моде? Ты влияешь на его стиль? Ты взялась его переодевать, когда вы поженились? Бевза рассказывает: "Обычная ситуация, когда утром он спрашивает: "Ну что, так нормально?" – а на нем рубашка, галстук и костюм, которые в принципе не могут подружиться. Я стараюсь реагировать деликатно, но когда я еще сонная (а на работу он часто уходит в 6 утра), тактичной быть не всегда получается. А еще у него есть любимые носки – сиреневые в клеточку, – которые я мечтаю выбросить. Это просто катастрофа! Но на самом деле это мелочи. Было бы куда тяжелее, если бы муж мог дать мне фору еще и в вопросах, в которых компетентна я. И тезис, что в семье должны быть сплошь общие интересы, тоже преувеличение. Отношения зависят от воспитания людей и от их зрелости. Я вот слабо разбираюсь в работе своего мужа и не лезу туда. Я не Крупская, которая подсказывает: "Иди туда, сделай то, не делай это".
Светлана – мать двухлетнего сына, жена строгого мужа и успешный дизайнер, поэтому живет в жесткой системе дедлайнов. Нынче июль – и значит, до конца месяца она должна закончить следующую коллекцию, чтобы в августе на месяц увезти сына на море. Сейчас 10 утра – няня уводит на прогулку двухлетнего Марка, и у Светланы есть время ровно до 6 часов вечера, когда нужно вернуться домой, чтобы забрать его у няни и собственноручно приготовить ужин мужу: Владимир родом из Львова, из очень консервативной семьи, поэтому жена для него значит хозяйка (какую бы головокружительную карьеру она при этом ни делала).
Бевза до сих пор привыкает к тому, что готовит и заботится о доме, – еще три года назад, до замужества, ее главным приоритетом был дизайн, хозяйственность была ей несвойственна и готовить она не умела. "Раньше
у меня жизнь была черно-белая, сейчас в ней появился компромисс. Единственное, что заставляет меня делать вещи, которые мне не в радость, это радость от того, что они радуют кого-то другого. Вот на такой компромисс я способна". А они действительно радуют: я, например, с удовольствием доедаю оладьи с кусочками яблока, которые сегодня на рассвете не доел министр инфраструктуры. Положить в тесто яблоки, по-моему, – гениальная находка.
Неспешный завтрак – роскошь, которую Бевза допускает сегодня только из-за меня. И вот мы уже едем к ней на работу на улицу Заньковецкой: ее студия находится в киевском "золотом треугольнике", в паре шагов от Пассажа и улицы Городецкого. Ее соседи – Dior, Van Cleef & Arpels, Piaget и Agent Provocateur. Это шоу-рум, цех и офис одновременно – каждая комната тут выполняет свою роль. На стенах в офисе висят таблицы дедлайнов и распечатки моделей, которые байеры выбрали для магазинов по всему миру: от Opening Ceremony до More is Love. В шоу-руме сейчас преимущественно представлена ее весенне-летняя коллекция, но один стеллаж уже отведен под осень-зиму. Это ранняя поставка в киевский бутик Corner, и Светлана осматривает каждый шов на каждой вещи, прежде чем ее доставят в магазин. За стеной – цех: там Бевзу ждут, чтобы из десятка возможных белых строчек она выбрала одну-единственную для платья из новой коллекции.
Сейчас Светлана делает примерку коллекции весна-лето – 2017, которую в октябре покажет на Ukrainian Fashion Week. Одежду смотрят на ее сейлз-менеджере Ольге Гордиенко. Она бывшая модель, ходила на показах Vetements, и примерять на ней вещи выгодно вдвойне: и фигура, и компетенция самые подходящие.
Сейчас мы смотрим куртку, сшитую из саржевой ленты, – такую берут грузчики, когда им, например, нужно транспортировать диван. Команда Bevza искала ее по всей стране: в Киеве ленты не оказалось, пришлось везти из Запорожья. Светлана командует: "Манжет скрепить до сих пор", "Здесь зашивайте зигзагами", "Тут нужен меньше навал", "Надо подставить плечо, чтобы рукав встал на место".
Бевза с детства знала все про свою будущую жизнь. Знала, что будет дизайнером: еще ребенком рисовала платья и истории о моделях: "Когда мне было 5 лет, я сделала рисунок с двумя домиками. Это были Дома моды, и один шел поздравлять другой с днем рождения. Девушки шли с шариками, и одна из них была черная – наверное, Наоми Кэмпбелл". Родители уговорили Светлану получить "нормальное" образование – и она вынуждена была поступить в Торгово-экономический университет. Бевза быстро убедилась, что экономика – это не ее: сама дома начала учиться кройке и шитью, "сломала кучу машинок", пошла на курсы конструирования одежды, а потом перешла на заочное отделение и устроилась администратором в студию к дизайнеру Александру Моняку ("Хорошо, что я к нему попала, потому что охоту он не отбил").
Свою марку запустила, "так как поспорила с подружкой на бутылку шампанского", что через два месяца сделает показ. Ей было 24 года, и нумерологические циклы подсказывали, что это идеальное время начать что-то новое. "У меня на тот момент был оверлок – и все. Но шел 2006 год, и молодежи давали беззалоговые кредиты. Не знаю, что я наплела банку, но мне дали 5 тысяч долларов". Через 60 бессонных суток коллекция была готова. Мест на показе "Новые имена" на Ukrainian Fashion Week уже не было, но Бевза не смутилась, решила дебютировать на менее престижном TradeMark Defile – и оказалась права. Ее бренд сразу заметили и оценили.
Максимальной известности Бевза достигла в 2013-2014 годах. Она получила премию Best Fashion Awards как лучший дизайнер женской одежды и вышла в финал конкурса Vogue Talents, который итальянский Vogue ежегодно устраивает для молодых дизайнеров со всего мира. Выставка Vogue Talents проходила в рамках Миланской недели моды, и я хорошо помню тот вечер. Был февраль, в Киеве разворачивалась Революция Достоинства, Светлана была на пятом месяце беременности, из последних сил стояла на каблуках, на ее лице была испарина, а в руке смартфон с новостями с Майдана – но она мужественно рассказывала Анне Винтур, главреду американского Vogue, о своей марке.
С первого показа Bevza означала минимализм, геометрию, эстетику 90‑х и, конечно же, знаменитые белые платья. Светлану не бросало из стороны в сторону, она изначально знала, что и как хочет сказать в моде. Юбилейная коллекция, которую она представит через месяц, как раз собирает и подытоживает ключевые элементы ее стиля.
"Мне хочется поговорить о женщине. Вернуть исконное значение слову "элегантность". Конечно, в коллекции будут утрированные элементы: суть моей работы – в минимализме, и чтобы сделать какую-то деталь заметной, я либо ставлю ее на другое место, либо придаю ей гипертрофированный объем, либо подчеркиваю другим фоном. Эти детали могут выглядеть как хайп, но если разложить все по полочкам, то его там нет. В юбилейной коллекции обязательно будут простые формы, с которыми я всегда работаю: квадрат, прямоугольник, круг. Жакетная группа. Белый цвет вообще и мое фирменное белое платье в частности. Оно обязательно есть в каждой коллекции, и оно всегда разное – зимнее, летнее, длинное, короткое, простое, сложное".
Такое же визионерство свойственно ей и в личной жизни. В 13 лет Светлана намечтала себе, что ее мужа будут звать Вовой и что предложение он ей сделает на Эйфелевой башне, причем на ней будет синее платье, развевающееся на ветру. И вот мужчина Бевзы Владимир Омелян позвал ее праздновать свой день рождения в Париж. Она не знала, где они будут ужинать, и не подозревала, что он забронировал ресторан на Эйфелевой башне (где до этого она ни разу не была). Обнаружив это, Светлана осознала, что на ней синее платье, а на улице ветреная погода. После этого она уже знала, чем кончится этот вечер. Владимир ничего такого не планировал, но за ужином вдруг ни с того ни с сего сделал ей предложение – совершенно спонтанно, даже без кольца. Просто вдруг очень сильно захотелось.
В обед Бевза везет меня в спортзал. Обычно она занимается дважды в неделю: ходит на флай-йогу и стриппластику, но сегодня, поскольку с ней я, мы идем в бассейн. Из раздевалки Светлана выходит в черном закрытом купальнике с вырезами на талии – аналоге своих минималистских геометрических платьев. Она от природы миниатюрная, а сверх того еще и очень стройная. Говорит, что худеет, когда нервничает. "Я себя не ограничиваю в еде. Есть продукты, которые я не ем, потому что они мне не нравятся, и есть продукты, которые я не ем, потому что они совсем вредные: кетчупы, майонезы, кока-кола. Вот и вся диета".
Бевза почти не красится (будничный макияж занимает у нее 3 минуты, вечерний – 10) и не приемлет неестественности. "Когда мне первый раз пришлось покрасить волосы, я плакала. Мне нравился мой цвет волос, а теперь он вроде бы такой же, но на солнце выглядит рыжее. Мне мешает все ненатуральное". После бассейна мы обедаем тут же, в спорткомплексе (Светлана заказывает брускетту и салат с авокадо), а потом спешим в банк: ей нужно снять деньги со счета, чтобы выдать сотрудникам зарплату. У кассира что-то не получается, Бевза нервничает и отчитывает его. "Я знаю, что людям со мной бывает трудно. Я очень требовательна к себе, а потому и к другим, и открыто говорю, когда чем-то недовольна".
Мы возвращаемся в офис с зарплатами, и Светлана едва успевает поговорить с конструкторами, как наступает 6 вечера. Ей пора домой – исполнять вторую часть своих обязанностей. Бевзе нужно пообщаться с Марком и уложитьего спать, приготовить ужин (сегодня вторник – рыбный день в семье Омелян), возможно, даже лечь спать, если муж задерживается в министерстве, – и снова проснуться, чтобы накормить его.
У нее много ответственности, и она устает от такого режима, но обязательства ее не сломили – я регулярно вижу Бевзу веселой и беззаботной. На фестивале Alfa Jazz во Львове она среди первых выходит к сцене на концерте Артуро Сандоваля и бесстрашно танцует под кубинские ритмы на глазах у всех коллег и заместителей своего мужа – в предельно закрытом и элегантном платье, конечно же, но без малейшего стеснения или жеманности.
После вечеринки в честь арт-номера Vogue UA Бевза со своей близкой подругой – моделью и стилистом Надеждой Шаповал – и дизайнером Антоном Белинским ("мы с Антоном почти родственники: его партнер Орест – двоюродный брат моего мужа") едут в хипстерский бар "Окно" в жилом дворе на улице Богдана Хмельницкого, где вместо крыши – виноградная лоза, вместо стен – чужие окна, а вместо столов – стол для пинг-понга. "Хорошо, что пани Марта (свекровь) сейчас в гостях – взяла на себя ужин и завтрак", – объясняет Бевза.
"Дана, я нашла тебе мужа, – веселится Светлана, встретив в "Окне" издателя Дану Павлычко, – это брат моего мужа. Он, как и ты, живет на улице Дарвина. Я уже все обсудила со свекровью, она твою кандидатуру одобряет". Когда эта рафинированная леди в изящном черном платье начинает хохотать, подтрунивает над подругой и устраивается с бокалом вина прямо на подушках на асфальте – передо мной все та же школьница Света, которую я знала в выпускных классах. Ни мода, ни истеблишмент ее не изменили.
Я говорю ей, что Украине очень повезло бы иметь такую первую леди – элегантную, дисциплинированную, но в то же время живую – и спрашиваю, готова ли она к этой роли, если жизнь так повернется. "Если Вова захочет, то и я готова", – не раздумывая отвечает Бевза.
Фото: James Brodibb
Стиль: Kisha C Jones @ Factory Downtown
Арт-директор: Christopher Sollinger @ Soda Jones
Прически: Nicolas Eldin using Oribe @Art Department
Макияж: Campbell Ritchie @ Art Department
Производство: Soda Jones