170 лет Cartier: Татьяна Соловей о знаковых украшениях Дома и их хозяйках
В этом году Cartier отмечает 170 лет. Татьяна Соловей вспомнила о знаковых украшениях Дома и легендарных женщинах, которые ими обладали.
"Украшения прогрессивных женщин Парижа" – под таким заголовком вышел материал о ювелирных новинках в американском Vogue в 1927 году. Подборка украшений была примечательна не только каратностью или тонкой работой мастеров сертиссажа (инкрустации драгоценными камнями). Традиционно журнал Vogue, говоря о трендах в моде или украшениях, успевал рассказать о настроениях времени. И тогда они касались тех самых прогрессивных женщин – эмансипированных, открывших для себя альтернативный мир карьеры, где можно быть не только женой, но и профессионалом. Или же привлекательных бездельниц – тех, о ком Фицджеральд напишет в романе "Ночь нежна" хрестоматийное "чтобы Николь существовала на свете, затрачивалось немало искусства и труда".
Грейс Келли; Дейзи Феллоуз в колье Hindu; Грейс Келли с обручальным кольцом с бриллиантом в 10,5 карата; Барбара Хаттон в тиаре с изумрудами Романовых; бриллиант грушевидной огранки, собственность королевы Марии-Антуанетты, после – семьи князей Юсуповых, затем – Марджори ПостВ Cartier дух времени чувствовали очень хорошо. Как писал Франсуа Шалле в книге "Cartier: одиссея стиля", здесь одними из первых в Париже пересмотрели подход к созданию ювелирных украшений. От мужского (драгоценности покупались мужчинами в качестве комплимента второй половине или дочери) – к женскому (стиль и дизайн оговариваются с дамами индивидуально). Статусность украшения, важная для мужчин, дополнялась эмоциональной вовлеченностью носительницы какой-нибудь блистательной парюры.
За эти нововведения в Доме Cartier отвечала особа, на которую равнялись передовые женщины того времени. Жанна Туссен, статная остроносая любительница тельняшек и китайских шелковых пижам, водившая дружбу с Коко Шанель и первой оценившая лаконизм новомодного стиля ар-деко, начала работать в Доме в 1918 году, в 1933-м стала арт-директором линии Fine Jewelry и проработала на этой должности около 30 лет. Благодаря ей в творческом активе Дома появилась и укрепилась главная ювелирная хищница ХХ века – пантера. Первая скульптурная фигурка, сидящая на изумрудном кабошоне весом 116,74 карата, – брошь для герцогини Виндзорской – появилась в 1948-м. Такую же, "как у герцогини Виндзорской", хотели многие: в круг общения Туссен попасть было довольно почетно. Обладательницами "пантер" были благодарные клиентки вроде декоратора Элси де Вольф, ставшей в 61 год леди Мендл. Ее стиль – однотонный бежевый и классический комфорт в сочетании с крупными драгоценностями из желтого золота Cartier – закрепился как образцовый. Наследница империи Woolworth Барбара Хаттон владела внушительной коллекцией драгоценностей Cartier. Кроме пантеры, у нее были ювелирные тигры, а также вещи исторической значимости: колье из платины и бриллиантов, собранных вокруг изумрудов великой княгини Марии Павловны, и кольцо, в которое ювелиры Cartier вставили бриллиант "Паша", изменив огранку.
Дейзи Феллоуз; Грейс Келли; Глория Свенсон; бриллиант грушевидной огранки, собственность королевы Марии- Антуанетты, после – семьи князей Юсуповых, затем – Марджори ПостНовые стили, которые в Cartier стали использовать в начале XX века, оценили две женщины, которых описывали эпитетом "самая" – красивая Линда Портер и элегантная Дейзи Феллоуз. Жена композитора Коула Портера одной из первых купила браслет из цветной линейки Tutti Frutti, навеянной традиционным индийским узором "могол", с изумрудами, сапфирами, рубинами, ониксами и бриллиантами. Двумя годами ранее, в 1925-м, Дом с блеском выставлял его прототип на своем стенде на Парижской выставке декоративного искусства. Эти украшения требовали немалого мастерства ювелиров: сначала драгоценные цветные камни гравировали узорами, будто камеи, после из них составлялись подвижные ювелирные полотна. Для ювелиров такие украшения были экзаменом на мастерство, для клиенток – на умение эффектно носить массивные породистые украшения.
"Она запустила трендов больше, чем любая другая женщина", – выгодно аттестовал Жан Кокто наследницу империи Singer Дейзи Феллоуз. Жившая между Парижем и Лондоном, спецкор американского модного глянца обладала предшественником серии Tutti Frutti. Это было уникальное ожерелье Hindu, созданное по мотивам украшений индийских махараджей, из рубиновых и изумрудных листьев, бриллиантов и сапфиров – с синими красавцами в центре в рекордные 50,8 и 42,45 карата, которые можно было отстегнуть и носить отдельно, как брошь.
Главная героиня романа "Джентльмены предпочитают блондинок" Лорелей Ли считала Cartier единственным достойным ювелирным брендом. Неудивительно: в Новом Свете чрезвычайно ценился неофициальный титул "ювелира королей и короля ювелиров", полученный Луи-Франсуа Картье от короля Эдуарда VII.
Американский круг клиентов Дома подражал европейскому вкусу, и Cartier помогал им приблизиться к знати Старого Света. Статусные роскошные тиары, парадные колье или корсетные броши аристократы передавали по наследству, для "новых денег" их поставлял Cartier. Особенный спрос был от состоятельных американок, которые выходили замуж за европейских аристократов, вроде Консуэло Вандербильт, ставшей женой 9-го герцога Мальборо. Только в 1900 году 50 американок получили титулы в Великобритании.
Впрочем, судя по рекордным продажам Cartier на аукционах, нечто подобное происходит и сейчас – разве что имена скрыты правилами конфиденциальности. Имя купившего нефритовое колье Барбары Хаттон, цена которого стала рекордной в сфере ювелирных украшений, на аукционе Sotheby’s в Гонконге в 2014 году (продано за 27,44 млн долларов), неизвестно в широких кругах – но лет через сто по анонимным шкатулкам с драгоценностями любопытные наверняка прочтут что-то важное и о нашем времени.
Коллажи: CHRISTINA ZOLOTAROVA
Читайте также:
