Алена Пономаренко сделала неудачное домашнее окрашивание, но смогла его исправить и вернула волосам правильный цвет.
Два дня в шапке, серия нервных постов в "Фейсбуке" и пять часов в кресле профессионального колориста – цена моего недавнего опыта с домашним окрашиванием. Раньше я уже пробовала подкрашивать корни дома – это здорово экономило мое время, и в этот раз тоже ничто не предвещало беды. Я знала, что домашнее окрашивание – большой тренд, которому следуют топ-модели вроде Наташи Поли, и как-то в интервью актриса Ольга Куриленко призналась мне, что тоже красит волосы сама – чтобы не тратить полдня в салоне. "Чем я хуже?" – спросила я себя. И отправилась в магазин.
Я выбрала краску, которую было легко смешивать: требовалось просто вылить содержимое одного флакона в другой, а потом трижды встряхнуть. Должен был получиться мусс, который потом просто надо было выдавить, нажимая на дозатор. Все так и вышло – и я очень радовалась тому, что никакие кисточки не нужны: пену можно было наносить на волосы руками (перчатки прилагались). Название оттенка "Красный каштан" меня ничуть не смутило. "Легкий красноватый отлив – это даже хорошо", – решила я.
О том, что дело обстоит совсем не так, я узнала два дня спустя, когда профессиональный колорист Наталья Юрчак объяснила: красный – самый проблемный оттенок, вывести который в случае неудачного эксперимента даже сложнее, чем зеленоватый или желтый. Наносила я краску, не усердствуя. "Мусс сам легко проникнет куда следует", – думала я. И снова ошиблась. Когда голова после мытья высохла, стало ясно, что в люди в таком виде не выйти: мои волосы стали пятнистыми, с рыжими и свекольными прядями.
Я бросила клич о помощи в "Фейсбуке". На него не откликнулся никто из моих друзей-стилистов. Правда, один написал: "Красный оттенок нейтрализуется зеленым" – как будто это могло хоть чем-то помочь. Вернуть мне человеческий облик вызвалась Наталья Юрчак, одна из сильнейших колористов Украины. "Вывести человека из неудачного окрашивания, – объяснила она мне потом, – это серьезный профессиональный вызов для парикмахера. Сложнее задачи просто не бывает".
На встречу к Юрчак я приехала в ее beauty-школу, которую она открыла год назад. Авторский курс Натальи "Планета Колористика и ее спутники" – здесь самый востребованный. К следующему году она планирует издать книгу обо всех тонкостях окрашивания – первой из украинских стилистов, – а пока принимает клиентов и обучает мастеров. Первым делом мы идем в фотостудию, где меня фотографируют с правильным освещением. Потом Наталья оценивает масштабы бедствия. Говорит, что если бы мне шел свекольный, то можно было бы подобрать оттенок в тон и равномерно окрасить все волосы. Но задача намного серьезнее: цвет должен быть сложным, многогранным, темнее у корней и светлее к кончикам: ровный плотный тон мало кому идет. К тому же мне хочется модного бронда – когда основная масса волос перемешивается со светлыми прядями.
Колорист готовит состав, чтобы убрать контрасты по всей длине, вычистить цвет и создать ровную базу для дальнейшего окрашивания. Обычно для этих целей используют обесцвечивающие порошки, но они действуют агрессивно, а моим волосам нужен мягкий эффект. Наталья работает обесцвечивающим кремом, в который добавляет специальную сыворотку для ухода Neophlex. "С таким коктейлем можно превратить брюнетку в блондинку за один раз и без потерь, – объясняет она. – Состав действует мягко и быстро проникает в волосы, а еще – позволяет рисовать пряди, делая переход цвета нежным и естественным".
Наталья говорит, что бытовое окрашивание – страшный сон парикмахера: в краске, какой бы дорогой она ни была, могут быть металлсодержащие компоненты – и об этом не будет ни слова на упаковке. Они проникают глубоко в структуру волос и потом непредсказуемо реагируют с последующими красителями. Попутно я выясняю, что безаммиачные краски, несмотря на кажущуюся безвредность, на самом деле коварнее обычных, а красители в виде муссов – коварнее кремов: они содержат так называемые прямые пигменты, которые быстро схватываются, но от которых потом очень сложно избавиться.
Через пятнадцать минут Наталья проверяет, как сработал состав, отправляет меня в мойку и наносит спрей на вымытые волосы. Он пахнет черникой и хорошо увлажняет – то, что необходимо в моей ситуации. "Некоторые люди считают, что у салонного окрашивания только одно преимущество: комфорт, – рассказывает Юрчак. – Конечно, это не так. Ни один человек в мире не может равномерно и точно окрасить волосы, например, на затылке; никому не под силу сделать на собственной голове модные переходы цвета; никто не станет морочиться дома с лечебными восстанавливающими процедурами, благодаря которым волосы будут выглядеть ухоженными и блестящими".
На втором этапе Юрчак реконструирует волосы специальным пигментом. У него жутковатый йодистый цвет, зато прекрасный состав (с маслом маракуйи) и действие. Иногда его используют, чтобы уплотнить волосы, но в моем случае он нужен, чтобы выровнять их структуру, насытить пигментом и избавиться от жутких бурых пятен, которые оставила моя краска. Наталья наносит его точно по пятнам. Если просто красить поверх, то пигмент будет неравномерно распределен по всей длине волос.
Юрчак говорит, что краситься дома можно, просто надо использовать бальзамы: они поддерживают цвет (хоть и не закрашивают седину) и не оставляют пятен на волосах. А глобальное окрашивание надо делать не просто в салоне, а у одного и того же мастера – желательно хорошего. Сразу обнаружить, чем он отличается от плохого, невозможно – а разница есть. Так, хороший колорист, прежде чем начать работать с краской, сначала читает ее техническое досье, слушает специальные курсы, работает с тестовыми прядями. Тестовые пряди – это состриженные волосы длиной 5-10 см. Их связывают резинками, обесцвечивают, а потом с ними экспериментируют. Так становится ясно, как ведет себя красящий состав и комбинация каких оттенков дает идеальный результат.
Пока проводится реконструкция волос, я слушаю профессиональные байки. Одна девушка пришла в салон перекрашиваться из русого в платиновый блонд. Но как только ей нанесли осветляющую смесь, концы ее волос позеленели. Выяснилось, что до того она лечила их хной. Все, кто хоть раз красился хной (а таких сегодня много: хна в моде), перед окрашиванием должны предупредить об этом мастера. Тогда он окрасит небольшую прядь где-то на затылке – и поймет, как отреагируют волосы. Последняя задача моей процедуры – заполнить волосы гидролизированным белком. Он "запечатывает" пигмент и дает эффект кукольных волос – глянцевых, блестящих, но не электризующихся. Достаточно всего одной процедуры в месяц, чтобы голова выглядела ухоженной. Несмотря на это, перед укладкой Наталья наносит мне на пряди восстанавливающие средства с белком и аминокислотами: волосы сегодня настрадались достаточно и лишний уход им не повредит.
Когда я вижу результат, мне хочется плакать от облегчения и тут же бежать "выгуливать" новую прическу. Она безупречна: модный бронд, рельефный, переливающийся, темнеющий к корням; пряди мягкие и шелковые, блестят. И ни малейших следов гадкого свекольного оттенка, который отравлял мне жизнь последние два дня. Мы делаем финальные фотографии – и я получаю исчерпывающий ответ на вопрос, зачем платить больше.