3 мая прошла церемония вручения кинопремии "Золота Дзиґа". В этом году статутки вручали онлайн. Нариман Алиев получил премию в категории "лучший режиссер" за фильм "Додому", а Vogue.ua предлагает вспомнить наше интервью с Нариманом. По ссылке также предлагаем прочесть интервью с актером Ахтемом Сеитаблаевым, сыгравшим главную роль в фильме – Ахтем получил "Золоту Дзиґу" в номинации "лучшая мужская роль".
"Додому" – самая обсуждаемая украинская картина года. "Додому" попал в лонглисты "Оскара" и "Золотого глобуса", был в программе Каннского кинофестиваля и забрал главные призы на кинофестивалях в Бухаресте и Стамбуле. Режиссеру фильма Нариману Алиеву 27 лет. Десять лет назад он уехал из родного Крыма в Киев – учиться снимать кино. Заявил о себе громко: в 2016 году короткометражка "Без тебе", часть трилогии Наримана "Кримські історії", в которой главные роли сыграли его двоюродные братья Февзи и Ремзи Биляловы, попала на Берлинский кинофестиваль. С полнометражным дебютом "Додому" Нариман оказался сразу в конкурсной программе "Особый взгляд" Канн – ключевого кинофестиваля мира. В интервью Нариман прагматично говорит, что участие в Каннском кинофестивале принесло определенное промо его фильму и ему как режиссеру, но это точно не повод почивать на лаврах – 26-летний режиссер признается, что чувствует повышенное внимание и уже думает о том, каким будет его пятый фильм.
Семейные отношения – повторяющаяся тема в твоих фильмах. Ты сам настолько же "семьецентричный" человек, как и некоторые твои герои?
Я рос, зная, что семья – центр силы, что мы всегда можем рассчитывать друг на друга. Я не хочу обобщать это в контексте всей нации и говорить, что это так, потому что я крымский татарин. Но у крымских татар ценность семьи, правда, сильнее развита, и связано это, во многом, с обстоятельствами. Крымские татары выживали в депортации, поддерживая друг друга – иных союзников у них не было. То же повторилось, когда мы переехали в Крым – нас и в Крыму особо не хотели принимать. Мои родители, вернувшись в 30 лет из депортации, начали жить заново – строить новый бизнес, карьеру, дом. Я помню, как в моем детстве крымские татары строили дома коллективно: сегодня ты помогаешь мне строить дом, а завтра я тебе.
Я вырос в этой атмосфере. Я хорошо помню, как мы строились: две комнаты за 8 лет превратились в настоящий большой дом. Я никогда не жил в чем-то готовом, зато я видел своими глазами, как мы строили свой мир. Отсюда и ценность семьи.
Так точно я делал и свои первые короткие метры – вместе с семьей. Это настоящее безбюджетное производство – мои близкие всячески помогали. Я говорил, что мне нужно, – и братья, дяди, родители делали все, что в их силах (двоюродный брат Наримана Ремзи Билялов сыграл ключевую роль в фильме "Додому" - прим. ред.). Во многом благодаря этому отношению со стороны семьи у меня что-то получилось. В 19 лет, когда я начал снимать первый короткий метр в Киеве, у меня не было денег – даже на то, чтобы собрать группу, покормить людей, перевезти куда-то. Тогда я решил снимать в Крыму – приехал домой, и мы сделали все буквально за 2 недели. В Киеве я бы потратил силы и энергию на организацию, а не на кино. Это то, что губит многих молодых режиссеров, – они хотят снимать, но больше сил у них уходит на то, чтобы все состоялось. А я об этом не думал.
При этом в твоих фильмах у родительской любви есть обратная сторона – эти отношения не то чтобы токсичные, но родители давят на своих детей, эти семьи патриархальны.
Назовем это консерватизмом. Если бы крымские татары так крепко не держались бы друг за друга, наша аутентичность размылась бы и возвращаться из депортации из Узбекистана было бы некому. Благодаря определенной консервативности, в первую очередь вынужденной, мы смогли сохраниться как нация. В "Додому" и "Тебе люблю" со стороны родителей нет неприязни к конкретной девушке, в которую влюблен их сын, – родителям не важно, это украинка или девушка из Китая. Они не против других наций ни в коем случае, они, скорее, за нас – и не хотят, чтобы дети выходили из своего круга. Я так стараюсь эту тему консерватизма проговаривать в кино.
Я в принципе пытаюсь поднять дискуссию, в первую очередь даже внутри себя, и проанализировать проблемные темы – консерватизм, патриархальность и подобное им. Я не пытаюсь сказать, что кто-то прав, а кто-то нет. Всегда необходима дискуссия и умение слушать друг друга. Потому что проблемы начинаются, когда мы перестаем слушать и слышать.
У тебя есть три короткометражки в цикле "Крымская трилогия", есть "Додому" – о попытках вернуться в Крым. Ты крымскотатарскую тему для себя закрыл?
Пока не готов ответить. Я стараюсь снимать кино о том, что знаю. Я еще не мастер кино, чтобы взять любую тему и сделать своей. Это определенный уровень: когда ты можешь рассказать о чем угодно и пропустить это через свое видение – чтобы в нем отражалась твоя рефлексия, твоя личность. "Додому" для меня – определенный экзамен после моих короткометражных работ. Мне хотелось посмотреть, как я себя буду чувствовать на длинной дистанции.
Что будет дальше, мне пока сложно говорить. Я разрабатываю две идеи, и одна из них касается крымскотатарской тематики, вторая – нет. Мне обе темы интересны. После участия в Каннском кинофестивале я чувствую определенное давление: а что будет дальше? Все чего-то ждут. Я не хочу рвануть за хайпом – снять что-нибудь быстро, чтобы обо мне не забыли. Хочу почувствовать почву под ногами, чтоб понять, что мне есть куда идти. Путь режиссера – это не лестница в небо, это горный хребет. Ты поднимаешься на одну вершину, тебе нужно спуститься вниз, а потом начать снова – и новый подъем может быть сложнее и круче. Режиссура – не ровный путь вверх. Сейчас нужно понять, что в стране происходит, что у меня на душе. Я шел к полному метру 10 лет – а сейчас у меня уже нет столько времени. Путь дебютанта уже закончился.
В твоем фильме играет дуэт двух очень разных артистов: самый звездный украинский актер Ахтем Сеитаблаев и твой брат Ремзи Билялов, непрофессиональный актер. Ахтем в этом фильме совсем не тот, каким мы привыкли его видеть, например, в телешоу...
По поводу участия Ахтема в телешоу – это прекрасно, потому что это, в том числе, и сделало его таким известным. Благодаря тому, что у Ахтема есть своя аудитория, наш фильм есть кому смотреть. Потому что мне собрать аудиторию на этот фильм непросто.
У тебя какие-то особые методы работы с актерами?
Кто такой актер на площадке? Человек, которому ставят задачу и он ее выполняет. Задачу ставит режиссер. Я ориентируюсь исключительно на свой вкус – что мне нравится, что не нравится, у меня нет специальных формул. Я ставлю задачи, делаю поправки, отбираю дубли. Любого хорошего актера можно использовать как плохо, так и хорошо. Очень часто хорошие актеры не виноваты в плохих ролях. Кино – коллективное искусство: если один элемент выпадет, рассыплется все.
Ахтем Сеитаблаев сам пришел на кастинг?
Мы ему предложили второстепенную роль. Он прочитал сценарий, позвонил кастинг-директору и попросил пройти кастинг на главную роль. Для меня было важно – что это его личное желание. В Украине когда ты говоришь, что тебе нужен для роли крымский татарин, все говорят: Ахтем Сеитаблаев. Но мне не был нужен самый очевидный вариант. И ему это не нужно – чтобы его выбрали, потому что это очевидно. Очень важно людей подключить к истории – и чтоб люди захотели ее воплотить. Так и случилось у нас с Ахтемом. Он страшно загорелся ролью Мустафы.
Фильм тихий и непафосный, во многих сценах нет внешнего конфликта, актеры проживают все внутренне. Как избежать патетики, когда снимаешь кино про смерть? Как про смерть сказать без смерти?
Это вопрос вкуса. Кто-то одну сцену разыгрывает со слезами и истерикой, кто-то тихо. Самый лучший пример в этом смысле – "Иваново детство" Тарковского. Режиссер-дебютант снял картину о войне без войны. В кадре нет выстрелов, нет танков – но ощущение войны и жуткого страха постоянно присутствует. Всегда хочется в кино к такому стремиться. Поэтому, например, в нашем фильме нет музыки. Это сильный прием, музыкой можно додавить любую эмоцию. Мы пошли сложным путем и сразу же знали, что фильм будет без музыкального сопровождения.
Я хочу снимать на полутонах – мне нравятся такие вещи, и я к ним стремлюсь.
Вокруг фильма есть определенная шумиха – вы попали, кажется, во все лонглисты международных наград и премий. Фильму это дает определенное промо, а что это дает лично тебе?
Репутацию. Потому что режиссер – это инвестиция, он требует вливаний. Когда у тебя есть репутация, инвесторы более в тебе заинтересованы. Я как молодой режиссер должен постоянно доказывать: я стою того, чтобы продюсер инвестировал в меня время, деньги и прочие ресурсы. Потому что даже если я сниму хорошее кино и его никто не посмотрит, ну какой я режиссер?..
Кино – игра в долгую. Чтобы сегодня (наше интервью проходит во время премьеры фильма в кинотеатре "Синема сити" – прим.ред.) сюда пришли люди и купили билеты, мы полгода потратили на рассказы о фильме. У нас нет миллионных рекламных бюджетов, у нас очень сдержанный постер – мы даже не поставили Ахтема крупным планом.
Канны помогли тебе с международным прокатом?
После Канн фильм продался. Как для украинского фильма – отлично, в контексте мира – есть куда стремиться. Но если мы хотим быть полноценными игроками, мы должны играть по общим правилам. То же "Племя" Мирослава Слабошпицкого купило больше 40 стран по всему миру. Мы продали "Додому" во Францию, Великобританию, Китай, Турцию, страны Бенилюкса. Но я уверен, мы идем к тому, чтобы стать полноценным игроком на европейском рынке. Когда ты говоришь, что твой фильм украинский, никто не спрашивает: а что, в Украине есть кино? Сегодня почти на каждом большом фестивале есть украинский фильм.
Тебя уже оценили профессионалы индустрии – например, в Каннах тебя хвалил Тьерри Фремо. Для любого режиссера это важно. Но при этом я вижу, что ты волнуешься о том, каким будет прокат и бокс-офис.
10 лет назад сам факт выхода украинского кино на большой экран воспринимался как победа. Сегодня уже нет. Есть определенный прогресс: мы хотим знать, какое качество у этого фильма, какой у него бюджет, какой у него бокс-офис. Для того, чтобы мой пятый фильм окупился хотя бы на украинском рынке, я должен работать уже сейчас. Сделать классный дебютный фильм, собрать все награды и сказать: все, я ушел почивать на лаврах, до свидания – нет, так это не работает. Я думаю о том, что будет через 10 лет.
Текст: Дарья Слободяник