Форма правления: идеи скульптурных вечерних нарядов на год вперед
Создавая скульптурные вечерние наряды, дизайнеры прибегают к изощренным кутюрным техникам.
LoeweВ октябре этого года Кейси Кадволладер, креативный директор парижского Дома Mugler, представил новую осенне-зимнюю коллекцию — в виде фильма. Одетые в облегающие костюмы супергероинь из кожи, спандекса и латекса, дефилируют и падают в пропасть музы дизайнера — супермодели Амбер Валлетта и Белла Хадид, актриса Доминик Аркет и дочь Мадонны Лурдес Леон. В основе дизайна Кадволладера — по-прежнему тело, которое он трансформирует разными конструктивными способами. В его словаре фигурные вырезы и сложносочиненные объемы работают на контрасте с экстремально узкими силуэтами с эффектом второй кожи.
MuglerКейси — один из самых интригующих дизайнеров новой волны. Сегодня он в одной лиге с Дэниелом Роузберри из Schiaparelli, Питером Мюлье из Alaïa и Джонатаном Андерсоном из Loewe. Выйдя из локдауна, каждый на свой лад экспериментирует с конструкцией и кроем — дизайнеры работают с формой без отрыва от содержания. Роузберри включает в коллекции скульптурные бра и корсеты из золоченой кожи, имитирующие обнаженное тело. В дебютной коллекции для Alaïa, показанной в Париже в июле, Питер Мюлье устраивает конструкторские эксперименты в манере основателя Дома: обтягивающая юбка заканчивается пушистым гигантским хвостом, а корсаж кожаного платья на шнуровке продолжает подол, будто высеченный из камня. Джонатан Андерсон в новой коллекции Loewe и вовсе отменил принты и декор, сосредоточившись на упражнениях в духе японского деконструктивизма. Он показал платья из джерси с нагрудными пластинами, напоминающими расплавившиеся доспехи с полотен Сальвадора Дали, и прозрачными вставками из пластика, похожими на защитные экраны. Такой подход отсылает к программным коллекциям Рей Кавакубо: дизайнер много лет при помощи ткани трансформирует человеческую фигуру, потому коллекции Comme des Garçons в меньшей степени напоминают одежду и в большей — сложные скульптурные объекты.
SchiaparelliНе отстает и креативный директор Balenciaga Демна Гвасалия. Работая над первой после 49-летней паузы кутюрной коллекцией Balenciaga, которую он представил в июле, Гвасалия погрузился в архивы Дома — и заново прочувствовал радикализм и актуальность дизайнерских решений Кристобаля Баленсиаги. Результат не заставил себя ждать: на шоу Balenciaga в октябре были представлены драматичные драпировки, плиссировка, массивные кринолины и широкие плечи.
Идеальное тело, которое мы ежедневно видим в соцсетях, интересует дизайнеров все меньше. А вместе с ним и арсенал для его эффектного обрамления: россыпи пайеток, сексуальные вырезы и прозрачные ткани. Тело теперь становится плацдармом для сложных конструкторских экспериментов — например, в коллекциях Рика Оуэнса или Оливье Рустена в Balmain. С должным пиететом к женским формам они превращают клиентку в живой объект искусства. В Balmain — при помощи объемных драпированных блуз и кожаных костюмов. В Rick Owens и вовсе кажется, что над силуэтами поработал мощный ураган. Иначе не объяснишь появление ломаных линий платьев и жакетов, асимметричных сборок на топах и театрального вида юбках с басками, деконструированных и собранных заново.
Balenciaga Haute CoutureМноголетняя мода на oversize, подразумевающий полное отрицание естественных форм и необходимость следования им, внесла свой вклад — как и тренд на "голые" платья, которые мы наблюдали на красных ковровых дорожках последние годы. Модный маятник снова качнулся: дизайнеры принялись воплощать авангардные амбиции с помощью инструментов, уместных в кутюрных ателье.
Интересно, что ажиотаж на скульптурные платья вырос в условиях пандемии, когда искушенные клиентки больших домов были лишены возможности летать на индивидуальные примерки в Париж. Видимо, с заботой о них диковинные конструкции, обычно достойные работ haute couture, теперь появляются в коллекциях prêt-à-porter. Ценность таких вещей подтверждена прецедентом Рей Кавакубо, отмеченной в 2017 году прижизненной сольной выставкой в нью-йоркском Metropolitan. До нее такой чести был удостоен только Ив Сен-Лоран.
Текст: Рената Харькова
