Дрис ван Нотен о том, из чего состоят его коллекции

12 мая 60 лет исполняется дизайнеру Дрису Ван Нотену. Из чего состоят его коллекции, бельгийца расспросила Татьяна Соловей.

"У меня есть несколько таких ковров – они называются "кылымы", да? Мы с Патриком (Патрик Вангелуве, бизнес-партнер дизайнера. – Прим. ред.) купили их на аукционе Christie’s в Лондоне", – говорит дизайнер Дрис ван Нотен, листая книгу "Квіти і птахи в дизайні українських килимів". Мы встречаемся в его парижском шоу-руме в квартале Маре, и я пришла с подарком: принесла фолиант любимого издательства "Родовід" на тему украинского этно.

Я считаю ван Нотена родоначальником тренда на этически ориентированную моду: с артизаналиями он начал работать задолго до того, как появилась мода организовывать производства в странах третьего мира и находить современное применение традиционному мастерству. Первым опытом стала работа с индийскими мастерами, которые вышивают и окрашивают ткани. "В Индию еще в 1980‑х меня привезла подруга, которая ее обожает. Я влюбился в цвета этой страны и начал интересоваться работой местных мастеров. Большинство артизаналиев тогда делали полиэстеровые свадебные наряды для российского рынка – платья-пирожные с обильной вышивкой, а также богатые сари для местного рынка, – рассказывает дизайнер. – Они научили меня разбираться в тонкостях вышивки, а я им показал, как сделать ее иной. К примеру, чтобы золото выглядело не "блинг-блинг", а более скромно и деликатно".

Бархатный чокер, хлопковая сорочка, меховой жакет, все – Dries Van Noten

Хлопковый жакет, хлопковая сорочка, шерстяные брюки, бархатный чокер, кожаные ботинки, все – Dries Van Noten

"Деликатность" – важное для дизайнера слово: им он часто описывает и свой стиль работы, и свои коллекции. Мало кто умеет так деликат но, как он, сочетать цветовое, фактурное и рукотворное богатство всего мира. В одежде ван Нотена чувствуется влияние Арабского Востока, Индии, Китая, но этнические расцветки, украшения и крой он вплетает в европейскую по духу одежду. Это самый симпатичный мне пример культурной интеграции в моде, идеальный образец вдумчивого принятия других культур.

Мода Дриса ван Нотена – очень личное переживание, построенное на ощущении ткани и фактуры. "Все ткани в коллекциях созданы специально для нас. Под спокойную фактуру мы продумываем комбинацию ниток. Если нужно получить определенный оттенок – например, фиолетовый или пурпурный, – мы выбираем ткани так, чтобы они правильно преломляли свет, делали его глубже, делали его красивым. Я обожаю с этим играть", – рассказывает дизайнер. Шерстяные "мужские" ткани он предпочитает заказывать у небольших производств в Англии: "У них грандиозный архив". А в лионских мастерских, которые обслуживали французских кутюрье в 50–60‑х годах, Дрис ван Нотен заказывает материалы сложной выделки вроде травленого бархата деворе или шелка с нанесенными вручную рисунками. "Иногда материал не приживается в одежде – тогда мы делаем из него сумки и обувь, тем самым проявляя свое уважение к ткани".

Как будто в подтверждение его слов на пороге шоу-рума появляются два человека с огромными чемоданами. Они получили от дизайнера бриф – ключевые слова, описание коллекции – и готовы показать результаты. В их чемоданах – сокровища купцов Шелкового пути: отрезы тканей немыслимых расцветок. Среди фактурного богатства я вижу блестящий шелк-сырец и разреженный шелк со льном, который сделали так, чтобы он максимально походил на сотканный вручную холст. Работа над коллекцией начнется после того, как Дрис выберет ткани.

Бархатные брюки, бархатный чокер, все – Dries Van Noten

В каждой коллекции Дрис ван Нотен прилежно комментирует стили, художественные образы и философские понятия, но никогда не скатывается в прямые цитаты и стилизацию. Ему важнее сквозь слои настроений и образов отразить то, что он увидел и понял о современном мире. Потому он не любит ностальгировать и вспоминать о прошлом. Особенно – о знаменитом выступлении шести выпускников антверпенской Королевской академии изящных искусств (Дирк Биккембергс, Вальтер ван Бейрендонк, Анн Демельмейстер, Дирк ван Саен, Марина Йи и Дрис ван Нотен), которые в 1986 году взорвали мир моды новым деконструктивистским взглядом. Это запрещенная тема для интервью, и каждого журналиста, пришедшего поговорить с проповедником интеллектуальной моды, предупреждают об этом с начала 90‑х.

Журналисты не раз шутили, что портновскими способностями Дриса ван Нотена – умением создать силуэт из правильной ткани – был бы доволен его дедушка, старший ван Нотен, известный бельгийский портной 30‑х годов прошлого века. Впрочем, отец бы тоже гордился: у него был магазин мужской одежды, и бутик Dies van Noten в центре Антверпена сейчас занимает место, где был магазин папиного главного конкурента.

Офис дизайнера находится почти на окраине города – на территории бывшего склада. Это шесть этажей, на последнем из которых – шоу-рум с панорамными окнами и видом на город. Большую часть времени ван Нотен проводит не в своем кабинете, а в общем пространстве с креативной группой. "Я стараюсь избегать общения по почте. Практические вопросы можно решить и по мейлу, но творческие нужно обсуждать лично. Если я отвечаю более чем на пять писем в день – значит, в моей компании что-то работает неверно". Дизайнер не делит команду на отделы и департаменты, а предпочитает "работать с вдохновленными людьми".

Шерстяной жакет, шерстяные брюки, хлопковая сорочка, атласный галстук, бархатный чокер, все – Dries Van Noten

Шерстяные брюки, хлопковая сорочка, атласный галстук, бархатный чокер, все – Dries Van Noten

Дрис ценит сотрудников и любит угощать их собственноручно сделанным вареньем, фрукты для которого собирает в своем саду. "Эдемский" – так назвал его американский Vogue год назад. Дом 1840 года в стиле неоклассицизма и идиллические пейзажи окружающего его огромного парка так впечатлили модный мир, что теперь дизайнеру приходится постоянно объяснять – мол, он не отшельник и от мира не изолирован. "Я увлекаюсь не только садоводством – я живу в современном мире, даже семена заказываю онлайн". Иногда онлайн дизайнер находит и новые таланты, которых привлекает к совместной работе. К примеру, пригласительный на показ коллекции осень-зима – 2016/2017 вручную рисовал французский художник Жиль Баттон, которого ван Нотен случайно нашел в "Инстаграме".

Свой бизнес Дрис ван Нотен от начала и до конца выстроил самостоятельно. В мире, где мода по сути распределена между двумя крупными корпорациями – LVMH и Kering, – его компания умудряется оставаться независимой и прибыльной. В конце 90‑х она переживала не лучшие времена, и с тех пор у дизайнера прижилось умение "менять головы" и находить баланс между творчеством и коммерцией.

Тщательно выстроенный бизнес Дрис ван Нотен не намерен согласовывать с меняющимися трендами – ни стилистическими, ни коммерческими. "Бывает так, что какой-то фасон или вещь продавались очень хорошо в прошлом сезоне. Кому-то покажется правильным повторить это и в новом – но я оставляю за собой свободу этого не делать, если мне не хочется", – говорит дизайнер.

Движение представлять коллекции "сезон в сезон" – то есть показывать вещи, которые клиенты могут купить в бутиках сразу же после шоу, – он не приветствует. Модный показ для дизайнера – в чем-то замена рекламной кампании: он их стабильно не снимает, но при этом умудряется вызывать медийный резонанс. "То, что клиентам нужно ждать увиденное на показе, – часть удовольствия, – говорит дизайнер. Сейчас все стало слишком доступным, все происходит очень быстро. Я с этим не согласен: иногда, когда хочешь, нужно подождать".

Цель ван Нотена – не арт-проекты (дизайнер не устает повторять, что не рассматривает вещи как художественные объекты) и не промоакции вроде круизных шоу в необычных местах. Главное – вещи, которые захотят носить люди. "В этом есть некая приземленность, свойственная бельгийским дизайнерам. Какие бы высокохудожественные коллекции они ни делали, они всегда думают о том, как эти вещи будут носиться", – объясняет мне пиарщик Дэвид Фламле из Бельгии.

"Дрис объединяет в коллекции множество мотивов и дает возможность разглядеть, как они всплывают на поверхность, – тем, кто хочет это увидеть. Это интеллигентный и очень бельгийский подход. Дизайнер не думает за тебя, но дает тебе материал, который ты можешь исследовать и интерпретировать как хочешь, – говорит бельгийский каллиграф Броди Ниншвандер, графику которого можно увидеть в фильмах Питера Гринуэя "Книги Просперо" и "Интимный дневник".

Для ван Нотена он делал пригласительный для мужского показа осень-зима – 2013/2014, а после оформлял витрины бутиков – они были расписаны словами из песни Ирвинга Берлина "Щека к щеке", которая звучала на том шоу. Броди уверяет, что в его практике не было заказчика, который бы дал более точные инструкции: ван Нотен подробно расписал, какой размер букв хочет – вплоть до длины хвоста буквы "у". "Меня попросили сделать надпись более нечитаемой. Я спросил: как клиенты узнают, куда и когда идти на показ? "Они просто найдут нас", – получил я ответ".

"То, что я работаю с этими двумя авторами – Дрисом ван Нотеном и Питером Гринуэем, – удивительное совпадение: в их работах множество пересечений, – говорит Ниншвандер. – Главное – это намеренная непричесанность идей и мотивов, черновой монтаж восхитительного материала, умение выстраивать комплексный нарратив истории. Все это не перемалывается в единую смесь, но, тем не менее, срабатывает. Да, продукт Дриса ван Нотена – престижный и элитарный, но это не просто вещи для того, чтобы бравировать богатством".

Бомбер из бархата и хлопка, хлопковая сорочка, бархатные брюки, бархатный чокер, все – Dries Van Noten

Неожиданные решения – его любимый прием: ван Нотену нравится работать с тем, что раньше казалось "ужасным", "раздвигать границы вкуса" и тем самым находить что-то новое даже в давно знакомом. "Мода – это отражение происходящего в мире. Нам надо создать то, что через шесть месяцев после показа останется желанным, – при том, что в мире появляется множество новых вещей, от дешевых до люксовых", – говорит дизайнер.

Сейчас Дриса ван Нотена больше всего интересует развитие мужской одежды. Когда он начинал в 80-е, мужская мода была "интересной, но неправильной" – маскулинной версией того, что показывали в женских коллекциях Готье, Мюглер и Монтана. "Это создало отрицательный эффект в 90‑х – мужчины перестали интересоваться модой. Сейчас их интерес значительно возрос: они ищут красоту в тканях и в специально сделанных вещах, но при этом одеваются приземленно и практично, – говорит дизайнер. – Я хочу побудить людей наслаждаться тем, как они одеваются. Чтобы они шли дальше и мечтали больше".

Фото: Ben Morris

Стиль: Julie Pelipas

Прически: Dennis Devoy

Макияж: Yacine Dialo

Ассистенты фотографа: Jason Lasswell, Zack Zannini

Ассистент стилиста: Michael Beshara

Оператор цифрового оборудования: Audrey Amelie Rudolf

Производство: A+Productions

Модель: Cate Underwood @The Lions NY