Журнал: проект художника Павла Макова Paradiso Perduto

У Павла Макова, который больше любит рисовать, чем выставляться, в этом году  планировались две выставки. В конце июля – начале августа в донецкой "Изоляции", осенью – в Национальном художественном музее Украины. Чтобы поговорить об этом, мы встретились во дворике отеля "Воздвиженский". "Хозяйка отеля – моя приятельница, – говорит Маков, – покупает мои работы. Ну, и мне просто нравится это место, где мне всегда рады".

Фото: Саша Маслов

В Киеве Макову рады везде. Галеристы готовы выставлять его графику хоть каждую неделю, но художнику это малоинтересно. Его работы есть в коллекции Третьяковской галереи, музее Виктории и Альберта, в Национальном художественном музее Украины, в Пушкинском музее и в Метрополитен, он – член Королевского общества живописцев и графиков (Великобритания). Себе Павел все доказал, теперь занимается тем, что считает нужным.

"Я делаю выставку только тогда, когда у меня есть новое высказывание. А новые мысли не приходят каждый день: обычно на осознание того, что ты можешь сказать два новых слова, уходит два-три года. Первые работы для нового проекта Paradiso Perduto, который я готовлю при поддержке Stedley Art Foundation на осень в НХМУ, появились еще весной прошлого года, ну а потом в Украине случилось все то, что случилось. Я почувствовал, что земля уходит из-под ног, три года назад, когда выбрали предыдущего президента. Я понял, что Украина превратилась в черную дыру. Отсюда и тема потерянного рая".

Paradiso Perduto #2.Многоразовое интаглио, акрил, бумага. 63х162 см.

Искусство Павла Макова далеко от плаката: в его "Потерянном раю" можно обнаружить те же сады, которые художник рисует последние восемь лет в разных вариациях, и еще что-то. Неясное предчувствие катастрофы между линий. Сначала металлические бочки, в которых растут деревья, появились на рисунках Павла, а потом они возникли на Евромайдане. Так образ стал символом – и это, пожалуй, единственный прямой намек на политические события в Украине.

"Представьте себе, что работы Босха были бы прямой реакцией на события в Германии, Нидерландах. Как гражданин, он переживал эти события, но в своих работах говорил о чем-то большем – о том, откуда ноги растут у этого явления. Я тоже реагировал как гражданин: выступал, передавал деньги, но в искусстве это трансформируется совсем по-другому. Искусство показывает, как мы соотносим себя с происходящим. Искусство ориентировано на личность, а не на массы. Мне, например, чужое искусство помогает пережить тяжелые моменты".

Маков очень интересный рассказчик. Как-то мы с ним прошли Крещатик от Европейской площади до Бессарабки, и я насчитала четыре законченных текста на разные темы, проговоренных художником за 20 минут. Он много думает и точно формулирует. И его "средневековое искусство"  (выцарапывание рисунков на медной доске), и жизнь в Харькове, и сознательное отсутствие в социальных сетях (кроме Instagram, кстати) способствуют обстоятельной философии.

Построить дом, посадить дерево и вырастить сына – так, кажется, формулируется обязательная программа каждого мужчины. Художник Павел Маков дом купил в дачном кооперативе и переоборудовал. Для двоих – для себя и жены Маши. "В отличие от большинства родителей, я ничего не строю для детей, потому что все это будет не в их вкусе. Я это понял на примере своего отца. Я говорил ему: "Строй дом для себя, мне он будет важен и ценен именно потому, что это родительский дом". Это нонсенс – строить для кого-то. Дети должны сами для себя строить". Сына вырастил: Борис Маков – юрист, трудится в арт-фонде. Дочь Настя – экономист с дипломом Киево-Могилянской академии. И с деревьями все в порядке: сажал, поливал, рисовал.

С 2005 года Павел Маков рисует не просто деревья – сады. "Сад для меня – это очень глубокая метафора человеческой жизни. Это наша окружающая среда, то, что мы пытаемся сами создать, это синтез всех искусств – тут и скульптура, и инсталляция, и перформанс". Мне в связи с его садами приходит на ум Цветаева:

За этот ад,

За этот бред,

Пошли мне сад

На старость лет.

Попав однажды в бумажные сады Макова – схемы-лабиринты с названиями растений, садовыми домиками, входами и заборами, лабрадоршей Евой, – становишься добровольным пленником этих лабиринтов и каждый день находишь в них новые детали и нюансы. Это подтвердят все коллекционеры его работ.

Лилия Пустовит использовала принты с рисунками Макова из проекта "Донроза" в коллекции весна-лето –2011. Отпечаток искусства лег на платья и футболки. "Лиле нравятся мои работы – некоторые висят у нее в студии и дома; мне нравится то, что делает она, – говорит Павел. – У моей жены, например, есть футболка Poustovit с моим рисунком". Еще у семьи Маковых есть комплект из скатерти и шести салфеток, тоже студии Poustovit, – с принтом Павла из серии "Скатерти". Кстати, в моду Макова привлек британец Дэвид Фоули, который в начале 2000-х консультировал украинских дизайнеров и создал первый украинский концепт-стор Atelier 1. Если внимательно присмотреться к этикеткам магазина, можно узнать птицу Макова, а ширмы с его рисунками стояли в корнере лондонского Dover Street Market.

"Некоторые мои коллеги боятся дизайна, а я считаю, что хороший дизайн встречается так же редко, как и хорошее искусство. Все художники эпохи Возрождения и последующих эпох с удовольствием работали в прикладных областях, в том числе и в дизайне. Хороший дизайн не менее важен в каждодневной жизни, чем искусство: он также помогает пережить эту жизнь".

"Салфетка". Многоразовое интаглио, акрил, бумага. 30 x 40 см

Брошь "Капля", конец 1990-х. Серебро, золото. 5 x 3 x 1,5 см

Пиетет перед дизайном Павел выразил в проекте со стулом Panton Chair, который делал мебельный салон Davis. Макову и еще нескольким художникам предложили расписать пластиковый стул 1950-х годов датского дизайнера Вернера Пантона. Павел собирался выступить концептуально – поставить рядом с белым стулом табличку с текстом: мол, не вправе портить сделанное, потому что это объект дизайна и я не могу его улучшить рисунком. Организаторы взмолились: нужен арт-объект. И Павел с Машей сшили чехол для стула с принтом домов – как защиту от посягательств художника на дизайн.

Кстати, Panton Chair – редкий случай участия Макова в групповых проектах. "Я не езжу на симпозиумы, я не могу работать за рубежом, – говорит Маков. – Я ничего там не могу сделать, не получается за месяц ничего родить – у меня все долго".

Павел Маков предпринимал еще несколько вылазок на смежные территории – дома у него хранятся броши собственного дизайна, сделанные ювелирами на заказ: мужская и женская версия "Мишени", оловянный солдатик, лейка с золотыми капельками – все они созданы по мотивам художественных работ или являются дополнением к проектам. "Как художник я делаю каждую вещь в одном экземпляре, мне не нужно десять. Но если бы ко мне обратились ювелиры, думаю, сотрудничество было бы интересным".

Еще, мечтает Павел Маков, интересно было бы посадить сад по его рисунку. "Но это очень дорогой арт-проект, не знаю, кто бы мог его воплотить". А недавно художник придумал с садами новую историю: он рисует персональный сад человека по отпечатку пальца, увеличенного в разы. Черные линии – схемы высадки, белые промежутки – расстояние между деревьями. Уже есть три счастливых обладателя таких садов, себе Маков еще не успел сделать. Тема – бесконечная и любопытная.

"Судьба", 2011-2012. Рисунок, акрил, бумага, многоразовое интаглио, 200 x 200 см

Куратор Елена Червонык, которая в донецкой "Изоляции" придумала выставку о садах на основе офортов Макова и социальных фотографий американки Маргарет Мортон (выставка не состоялась, потому что "Изоляцию" захватили люди из так называемой ДНР), рассказала, что у Макова под Харьковом на шести сотках есть свой сад – сделанный по законам ландшафтной архитектуры, уютный и артистический. "Это Машин сад, – говорит Павел. – Она очень хороший дизайнер и мой главный критик. Маша генерирует идеи и планирует, я кошу газон и финансирую. Под крышей у Маковых есть чердак, с которого открывается вид на деревья сверху (как их часто рисует Павел), но косьба газонов напрямую не связана с искусством: "Все эти сады, которые я делаю, – это некое сочинение на тему.

Тема каждый раз разная. Поэтому мне очень интересно работать с новым проектом – садом, сделанным по отпечаткам пальцев". Paradiso Perduto напоминает мне о том, что Павел Маков и его жена Маша – итальянофилы. "Мы уже сдали уровень А1 и перешли на А2", – хвастается художник успехами в изучении итальянского языка. У меня тоже А1 по итальянскому, но я бы никогда не смогла прочесть лекцию, а Маков прочел – во Флоренции, об офортах. "Итальянцы – это нация, которая очень благосклонно относится к любому человеку, говорящему на их языке. Итальянцы не требуют правильных глагольных форм – лишь бы смысл сказанного был понятен". Многие считают, что Маков чуть ли не перебрался в Италию. Но нет, он по-прежнему живет в Харькове. Правда, в последнее время художник ощущает отчуждение от города. Два показателя метаморфоз Харькова: дирижер симфонического оркестра надевает футболку с "Беркутом" и имя всемирно известного астронома академика Барабашова воспринимается только как название вещевого рынка. "Я по-прежнему считаю, что это красивый город с большой перспективой, но нужно, чтобы там было свободно жить свободной мысли".