Хелен Миррен о харрасменте, своем прошлом и новом фильме Люка Бессона

Хелен Миррен отмечает 50-тилетие карьеры новой ролью в триллере Люка Бессона.

Шерстяное пальто, Jacquemus

Хелен Миррен решительно заходит в парижский Hôtel Regina. Под светло-коричневым кашемировым пальто, которое она сбрасывает в баре Anglais, легкая малиновая блуза. Актриса изящно поправляет серебряные локоны, и из-под края левого рукава выглядывает маленькая татуировка (две переплетенные буквы V) – результат ночного кутежа в компании индейской театральной труппы и напоминание о необходимости "любить ближнего своего". Хелен Миррен – олицетворение безупречной небрежности.

"Я застряла в бл***ком туннеле, – объясняет она причину незначительного опоздания, сверкая ярко-голубыми глазами. – Я сказала шоферу: "На хрен все! Пойду пешком!" По ее собственному признанию, она "ругается, как матрос", но слушать, как ругается оскароносная Хелен Миррен, – наслаждение. Не я первый обратил внимание на любовь актрисы к нецензурным выражениям, но при личной встрече все-таки ожидал лайт-версии. Не тут-то было! Когда она бранится, ее голос становится хриплым, и это ей удивительно идет.

В Париж Миррен приехала на съемки нового фильма Люка Бессона. С этим городом ее связывают долгие отношения, и любовь к Франции возвращает актрису в юность. В ее родном английском Саутенде, в пригороде Уэстклифф-он-Си, она учила французский, чтобы произвести впечатление на парижских мальчишек, которые съезжались сюда на каникулы подтянуть английский. Ее первым "настоящим" парнем, вспоминает она, был француз по имени Жан-Луи. Отправившись к нему в гости в Париж, она из чрезмерного чувства национальной гордости в качестве подарка привезла сырую баранью ногу.

Когда ей было 26, она переехала в Париж, чтобы играть в театре режиссера Питера Брука. "В те годы меня совершенно не интересовали все эти шикарные отели, – она окидывает взглядом роскошный интерьер. – Я жила в крошечных мансардах, очень богемных".

Шерстяной костюм, замшевые лодочки, все – Dior

"Видели бы вы меня в то время в Париже – я выглядела намного проще, – продолжает она. – Никогда не была одной из тех девиц с дизайнерскими сумочками. Я проработала 4 года в Королевской шекспировской труппе в Лондоне, моя карьера шла в гору – съемки на телевидении, случайные роли в кино. Когда я рассказала агенту о своих планах уехать в Париж, он решил, что это станет для меня профессиональным самоубийством". Еще через полгода Миррен отправилась на гастроли по Африке вместе с труппой Брука. Эти гастроли стали для нее школой жизни: например, гонораром за один из спектаклей была живая коза.

Неужели карьера в Голливуде ее совсем не интересовала? "В какой-то момент я поняла, что мечтаю о головокружительной карьере. Я была тщеславной и амбициозной, мне хотелось добиться прежде всего личного успеха, а не прославиться. Я не была пай-девочкой и не мечтала о полном погружении в актерскую жизнь. Мне хотелось веселиться".

Впрочем, за этим желанием веселья долгие годы скрывалась неуверенность в себе. Сейчас Миррен – амбассадор L’Oréal Paris и развивает программу All Worth It, совместную инициативу косметического гиганта и благотворительного фонда The Prince's Trust, созданную, чтобы повысить самооценку и уверенность в себе девушек из неблагополучных семей. Эта тема близка актрисе. "Я была очень целеустремленной и очень неуверенной в себе, – вспоминает Хелен о самом начале своего актерского пути, когда она покоряла публику в образах Офелии и Розалинды. – Все, что я делала, было пропитано комплексами: я боялась неудач, казалась себе толстой и некрасивой. Я и сейчас комплексую. Но профессия актера – прекрасный способ сбежать от действительности. Ты можешь быть кем угодно. Многие идут в эту профессию, потому что не знают, как вести себя в обычной жизни. Думаю, это относится и ко мне".

Свою роль сыграл и образ секс-символа, часто навязываемый актрисе. Имидж скромницы-католички, превратившейся в шекспировскую секс-бомбу, сложился во многом благодаря вышедшей в 1970-х в The Guardian статьи под заголовком "Секс-королева из Стретфорда". "Я была в бешенстве, – признается Миррен. – Но я с самого начала решила не бояться таблоидов, потому что уже тогда знала, что пресса всегда будет в моей жизни. А еще поняла, что окружающие нас видят совсем не теми, кем мы есть на самом деле. Я перестала переживать по поводу звания секс-символа: я с ним смирилась. Хотя это и не означает, что оно меня не бесит".

Скандал, связанный с именем продюсера Харви Вайнштейна, стал переломным в отношении к сексуальной дискриминации в профессиональной среде. Все больше женщин делятся своими историями под хештегом #metoo. Ситуация дошла до точки кипения. Я прошу Миррен поделиться мыслями по этому поводу. "Зрелость – это, конечно, здорово, но как бы я хотела вернуть свои 18 лет, – говорит она. – Если бы я могла вернуться в прошлое и дать себе один совет, я бы сказала: "Милая, выучи одно слово – "отвали"". За всю свою жизнь я так и не научилась произносить его. Я научилась быть вежливой и терпеть. Это единственное, о чем я жалею". Терпеть влиятельных мужчин и неуместные знаки внимания с их стороны? "Да, но это касается не только влиятельных мужчин – всех мужчин вообще. Женщины считали, что должны щадить чувства этих бедняжек. Но почему? И речь идет не только о мужчинах в киноиндустрии, но и о просто пьяных идиотах в барах. Я рада, что сейчас количество женщин, способных постоять за себя, растет. Странно – почему женщины не записывали этих подонков на свои iPhone? Положи телефон в карман, нажми на кнопку – и выведи их на чистую воду".

Платье из хлопка и нейлона, Dolce & Gabbana; замшевые лодочки, Dior

Спрашиваю Миррен, какова была ее реакция на выдвинутые против Вайнштейна обвинения. "Я была потрясена. Понятия не имела о происходящем. У него сложилась репутация неуправляемого тирана, но такие люди – не редкость для киноиндустрии. Ты должен быть очень, очень целеустремленным, чтобы снять фильм, поэтому это неудивительно. Ни я, ни мои знакомые лично не были свидетелями его приступов ярости, но слухи до меня доходили. Что же касается сексуальных домогательств, я понятия о них не имела. Вы думаете, Обама отправил бы свою дочь на стажировку к Харви, если бы такие факты были общеизвестны? Разумеется, нет".

Миррен упоминает недавнее интервью с 72-летней Шейлой Невинс, главой отдела документалистики на канале HBO, объявившей о своей отставке. "Мы с Шейлой люди одного поколения – поколения, жившего по заветам Cosmopolitan. Должна признаться, я терпеть не могла этот журнал. Ненавидела тот тип сексуальности, который он проповедовал. Журнал, который изначально создавался как феминистский, извратил саму идею феминизма: женщины не должны себя так вести. В нем печатались бесконечные статьи о том, как соблазнить своего начальника, какие трусики носить на работу… Дрянь какая! Но свое дело журнал делал. Поэтому и Шейла, когда затрагивается эта тема, говорит: "Да, я тоже прошла через сексуальные домогательства, но они никак не повлияли на меня". В то время это была норма".

После этого тональность разговора меняется. Мы говорим о картине Бессона, которую он снимает в Париже. "Анна" – так называется триллер, главную роль в котором играет топ-модель Саша Лусс. О своей героине по контракту Миррен пока рассказывать нельзя, но она говорит, что Люк Бессон вернулся к себе времен смелой малобюджетной "Никиты" – и ей это очень нравится.

Хелен Миррен с удовольствием вспоминает и о самой известной роли в своей жизни – Елизаветы II в фильме "Королева" 2006 года. "Я долго не соглашалась на эту роль, потому что переживала, как мы будем изображать ныне живущую королевскую семью, чью жизнь и чувства мы придумываем на ровном месте. Мне это казалось грубым вмешательством в личную жизнь". И да, она смотрела сериал "Корона": "Клэр Фой великолепна в этой роли".

Напоследок я спрашиваю ее о мужчине, который последние 20 лет является частью ее жизни. Речь идет о ее муже, режиссере Тэйлоре Хэкфорде. В чем их секрет? Миррен улыбается в ответ. "Сложно сказать. У каждой пары своя формула счастливого брака". И снова этот задумчивый взгляд. Несколько секунд Хелен всматривается в вычурный интерьер отеля в поисках ответов. Она не пытается выиграть время. Она ищет правду, которая так редко появляется в этих декорациях. "Мы с Тейлором предоставили друг другу полную свободу творчества, – произносит она наконец. – Нам очень повезло, что мы можем себе это позволить. А еще очень важно доверять партнеру, – в прищуренных глазах мелькает тень улыбки, – но только если человек вашего доверия заслуживает". На этом мы прощаемся, и Миррен так же решительно, как и появилась, исчезает в дымке продрогшего Парижа.

Текст: Джонатан Хиф

Фото: Emma Summerton

Стиль: Jack Borkett

Прически: Alain Pichon

Макияж: Val Garland

Маникюр: Brenda Abrial

Производство: Michael Lacomblez @Louis2, Paris

Модель: Helen Mirren