Режиссер Ирина Цилык – о съемках фильма "Земля блакитна, ніби апельсин"
26 ноября в украинский прокат выходит документальный фильм "Земля блакитна, ніби апельсин", одна из самых успешных украинских лент последних лет. Вы наверняка много слышали о дебютном фильме режиссера Ирины Цилык – этой зимой он получил приз за лучшую режиссуру в категории "мировая документалистика" кинофестиваля "Сандэнс". И это далеко не главная причина, почему этот фильм непременно нужно увидеть – а мы тем временем вспоминаем наше интервью с Ириной Цилык, которое состоялось в апреле этого года.
Ирина Цилык в съемке Vogue UAУ дебютного полного метра писательницы и режиссера Ирины Цилык блестящая фестивальная история. В январе фильм взял награду за лучшую режиссуру в категории документального кино на американском фестивале Sundance Film Festival — и это прецедент для Украины. После картину показали на фестивале документального кино в нью-йоркском МоМА, затем был Берлинале. Этот прекрасный международный трип фильма оборвала пандемия COVID-19: в марте Ирина с командой прилетели на фестиваль в Прагу и уже на месте узнали, что его отменили. Отменили также поездки в Брюссель, Лондон, Варшаву и Торонто. Но 25-го апреля состоится онлайн-премьера в Украине — "Земля блакитна, ніби апельсин" покажут в рамках конкурсной программы фестиваля Docudays. Режиссер не готовилась к тому, что ее первую ленту родной зритель увидит на экранах своих мониторов, — но относится к новым вызовам философски. О том, как изменил ее фильм, рассказывающий историю одной удивительной семьи из села Красногоровка в прифронтовой зоне на Донбассе, Ирина откровенно рассказала vogue.ua
Каждый, кто рассказывает истории, знает, что самое важное в них — люди, герои. Как вы с командой нашли таких невероятных героев для вашего фильма?
Благодаря проекту "Желтый автобус" (это гуманитарная программа для школьников Донбасса, в рамках которой кинематографисты учат детей снимать кино. — Прим. ред.). Продюсер нашего будущего фильма Анна Капустина как раз была одной из тех, кто этот проект двигал вперед. Ей пришло в голову, что было бы круто снять фильм о "Желтом автобусе", и она искала режиссера. Случилось так, буквально за неделю до питчингов Госкино, что режиссер, с которым они работали, вышла из проекта, и Анна пригласила меня. Когда мы начали присматриваться к этому проекту, ездить на восток и что-то снимать, поняли, что история трансформируется. Там мы познакомились с двумя девушками, Настей и Мирославой, которые участвовали в кинолагерях. Параллельно присматривались к различным подросткам, потому что планировали снимать их групповой портрет. Но одна из девушек, Мирослава, пригласила нас в гости в Красногоровку. И буквально за один день, проведенный с ней и ее семьей, мы поняли, что они очень крутые. У нас с оператором просто сработала "чуйка", что из этого можно будет сделать фильм.
"Земля блакитна, ніби апельсин" Вам очень повезло с героями — они невероятно живые.
Я думаю, в этом и заключается задача документалиста — найти людей, за которыми будет бесконечно интересно наблюдать в кадре. Для меня это вообще был новый опыт и поначалу не было понимания, как я буду строить эту историю. Ведь документалистика — это нечто живое, и драматургический материал рождается на твоих глазах. И герои также меняются — от того, что в их жизнь вмешивается камера. Это определенный симбиоз — вы с ними срастаетесь, и они даже начинают действовать иначе, когда вы рядом. Но все же важно иметь определенное понимание истории в начале. И еще очень важно принять правильные решения во время съемок — например, выделить определенную линию. Приведу пример: я с этим фильмом сразу не поняла, что главный герой там мама, Анна. Я продолжала по инерции наблюдать за детьми, и уже потом пришла к пониманию, что мама — центральная героиня.
Расскажи больше о маме — она, мне кажется, олицетворяет образ сильной украинской женщины.
Да, с одной стороны, Аня является воплощением образа тех украинских женщин, которые привыкли все повесить на свои плечи и тянуть вперед. С другой стороны, в чем-то она не похожа на других. На самом деле, кроме того, что она очень сильная, она по-житейски очень мудрая. У нее быстрый, гибкий ум. По образованию она ветеринар, пробовала и то, и это в жизни — и это все очень далекие от искусства профессии. Но когда ее дети принесли из кинолагеря новое увлечение — кино, она очень быстро всему научилась. Например, для того чтобы им помогать, она освоила монтажную программу. Потом начала изучать, что такое драматургия, как пишутся сценарии, а сейчас, уже после съемок, в их школе искусств она открыла маленькую студию для детей, где обучает киноискусству местных подростков. Это прекрасно, как легко она позволяет себе пробовать все новое, имея при этом, не забывайте, 5 детей (в фильме мы видим четырех детей Анны, но как раз в день нашего интервью Анна родила пятого ребенка – прим.ред.). Меня все это завораживает. А еще интересна ее роль мамы — несомненно, важнейшая роль в ее жизни. Она делает все, несмотря на обстоятельства, несмотря на войну, чтобы ее дети развивались как личности и выросли хорошими людьми. Именно потому, что Аня такая, нам так интересно смотреть фильм о ней.
Главная героиня АннаДавай поговорим об особенностях работы в документальном кино. Были такие моменты, когда герои говорили — Ира, мы бы не хотели, чтобы ты это показывала... И что ты делала в таких случаях?
Разные режиссеры пользуются различными инструментами. Например, сейчас все киносообщество обсуждает, какими инструментами пользовался российский режиссер Илья Хржановский во время съемок своего фильма "Дау". Я вспомнила об этом, потому что нахожусь под впечатлением от этой истории и потому что это гибридное кино, в котором совмещены методы создания игрового и документального кино. Но любой документалист рано или поздно сталкивается с вопросами этики и с теми красными линиями, которые мы сами для себя устанавливаем.
Для меня это был первый длительный опыт таких съемок героев, поэтому были ситуации, когда я не понимала, могу ли я так себя вести и не начинаю ли я манипулировать или подталкивать своих героев к определенным действиям. В таких случаях я себя останавливала. Это как в любых отношениях — я уверена, режиссер-документалист должен быть тонким психологом. Например, когда ты пытаешься с кем-то подружиться, ты то же в дружбе нащупываешь эти границы дозволенного и со временем понимаешь, что те или иные твои действия могут обидеть друга. Здесь то же самое. Кино — это одно, а человеческие отношения для меня все равно стоят на первом месте. Я из тех, кто считает, что цель не оправдывает средства. Мы точно не можем пользоваться любыми средствами, чтобы снять хорошее кино.
Что касается фильма, то у нас преимущественно все было очень нежно, но было и обострение отношений. Был момент, когда нашла коса на камень (смеется. — Прим. авт.). Мирослава, старшая дочь Анны, поступала в институт в Киеве, и я очень хотела снимать ее при поступлении. Мирослава сказала, что не хочет, и меня это сильно расстроило. Мне буквально горело и пекло, и казалось, что мне этот материал очень нужен. Но потом я поняла, что захожу на запретную территорию. Ведь это ее жизнь, и совершенно нормально, что она не хотела впускать меня туда. Она понимала, что при камере будет более уязвимой во время экзаменов, и, возможно, камера ей навредит. Поэтому я поняла, что как-то проживу без этого материала. И это для меня был очень хороший урок — иногда надо вовремя останавливаться. Гораздо важнее оставаться честными друг с другом и сохранить человеческие отношения.
Как фильм повлиял на жизнь твоих героев?
Я думаю, рано говорить о последствиях, но мне интересно думать о том, зачем они вообще согласились. Они сделали это легко, тогда и близко не подозревая, что это проникновение в их жизни будет таким глубоким. Я думаю, в определенный момент они даже пожалели... При том, что нам очень повезло, как быстро они привыкли к камере. Вели себя спокойно, и нам действительно удалось стать частью их жизни. Поэтому этот фильм имеет такой сильный эффект — они не пытаются что-то играть о своей семье, чтобы показать себя с какой-то хорошей стороны; в фильме нет ощущения, что они пытаются рассказать какую-то определенную историю о себе.
Я много раз задавала себе этот вопрос — почему они согласились и что этот фильм им даст. Но мне кажется, что благодаря фильму эти дети лишний раз осознали, что мир значительно шире и имеет гораздо больше открытых дверей, чем они могут представить, живя в Красногоровке. Даже этот опыт международных фестивалей. Это что-то невероятное, когда, будучи студенткой второго курса киновуза, ты уже побывала на Сандэнсе, Берлинале — это о Мирославе, которая ездила с нами на все премьеры. Мирослава много говорила мне, что эти поездки перевернули ее представления о мире возможностей, она хочет много работать и тоже снимать фильмы, которые будут приглашать на фестивали.
Ты много говоришь о том, как фильм повлиял на твоих героев, но как эти съемки изменили тебя?
Слушай, ну я прожила целую маленькую жизнь за эти два года. Я выросла профессионально. До этого я так мало снимала как режиссер — я из тех, кто долго решается на все новое. Поэтому меня этот проект очень многому научил. Я почувствовала в себе режиссера, на самом деле.
В одном из интервью ты говорила о том, что ваш продюсер Анна Капустина еще до того, как фильм был готов, провела очень серьезную работу в отношении его промо, потому что в действительности только 5% no name фильмов попадают на Сандэнс, а о других отборочных программах давно знают и следят за ними. О какой именно работе ты говоришь? Что надо делать, чтобы о твоем фильме узнали в мире?
Я на днях видела пост в фейсбуке, там какой-то парень не поленился и подсчитал с точки зрения статистики, какой процент вероятности того, что фильм украинского режиссера попадет на "Сандэнс". И это очень маленький процент. Здесь должна сработать совокупность факторов, и один из них — это продвижение фильма на этапе его создания. Очень важно, чтобы проект был представлен на профессиональных площадках еще на этапе разработки. Его подают на различные питчинги и форумы, где ты его представляешь людям из киноиндустрии — твоим партнерам на будущее. Мы так нашли наших сопродюсеров в Латвии, точно так же получили два гранта из Нидерландов; так же находят сейлз-агентов на будущие отборочные туры фестивалей. Я имею в виду, что о фильме должны слышать еще на этапе создания. И если проект интересен, у тебя есть шансы не утонуть среди других фильмов, а быть замеченным. С нами так и было.
Ирина Цилык на Берлинском кинофестивалеЧто дал тебе "Сандэнс"?
Такие награды дают публичность и голос — и возможность привлечь внимание не только к твоим персональным проектам, но и к Украине, и к нашему кино. И этим надо пользоваться — нельзя отсиживаться в тени. Хотя не могу сказать, что получаю удовольствие от большого количества интервью, а на Сандэнсе их было несколько в день. Но если говорить о себе лично, то факт победы на "Сандэнсе" меня пока несколько пугает. Имея такой пункт в cv, ты должен понимать, что к тебе и ожидания теперь куда выше. Страх второго фильма никто не отменял. С другой стороны, как-то это нужно переступить и работать дальше. Тем более, я хочу пробовать что-то новое и в разных жанрах. Я еще не знаю, какой я режиссер и что хочу снимать.
Ответ на какой вопрос на "Сандэнсе" чаще всего интересовал журналистов и зрителей?
Многие говорили, что в фильме очень сильный акцент не только на теме войны и мира, но и на сильных женщинах. Странно, потому что об этой линии я вообще не думала в процессе съемок. У меня даже мысли не было, что это выйдет на передний план, но так случилось. В фильме действительно присутствует сила женщин. Там почти нет мужчин. Есть женщины — Анна, ее мама, сестра, которые, объединившись, тянут все на своих плечах. Мне это кажется таким привычным. Ведь все мы постоянно наблюдаем таких женщин в своих семьях и не воспринимаем как нечто особенное, а наоборот — как нечто тривиальное. А когда ты показываешь это в США, оказывается, они обращают на это внимание. И постоянно спрашивают — а где мужчины в твоем фильме?..
"Земля блакитна, ніби апельсин" Карантин застал вас на взлете, знаю, что об отмене одного из фестивалей в Чехии ты узнала уже прилетев туда...
У нас отменена куча поездок в апреле и мае, много фестивалей переходят в онлайн-формат. Стараюсь относиться к этому спокойно и философски, но есть досада — карьера твоего фильма на взлете, и здесь тебе обрезают крылья. С другой стороны, нам повезло гораздо больше, чем нашим коллегам, у которых премьеры должны быть весной. И на самом деле, мы еще не знаем, какие у нас вызовы впереди, имею в виду весь мир.
Когда Docudays предложили тебе сделать премьеру онлайн, как ты отреагировала и что в связи с показом волнует тебя больше всего?
Понятно, что это совсем не та премьера, о которой мы мечтали в Украине, поэтому решение показать фильм онлайн является для нас компромиссным. Но ты принимаешь это и двигаешься дальше, если хочешь, чтобы что-то происходило. Я успокаиваю себя тем, что, возможно, онлайн фильм посмотрит гораздо больше зрителей — не нужно покупать билет и ехать в кинотеатр, можно посмотреть дома... Мне немного досадно думать о том, что люди будут ставить фильм на паузу, отвлекаться от него, смотреть на не очень качественных мониторах без наушников. Мы так работали над звуком, у нас очень талантливый оператор Вячеслав Цветков. Хочется, чтобы люди это увидели. Но не только у нас посыпались некоторые планы, как карточный домик, — это происходит со всем миром. Не стоит зацикливаться на чем-то плохом — посмотрим, какую пользу нам могут принести онлайн-фестивали. Это новый опыт.
Текст: Дарья Слободяник
