Художники Роман Михайлов, apl315 и Борис Кашапов о выставке Blue Monday в галерее "Лавра"
В киевской галерее "Лавра" проходит выставка Blue Monday – ироничное и честное размышление о переходных состояниях, которые мы переживаем каждый день.
Граффити apl315Выставка начинается во дворике галереи "Лавра". Первое, что видит зритель, – две большие расписанные стены друг напротив друга. Слева психоделические смайлики Романа Михайлова – знаки, которые заменили современному человеку и слова, и эмоции. Напротив них – граффити, напоминающее пещерные рисунки древних людей. Если присмотреться, становится ясно, что все персонажи на этой стене воюют с друг другом. Это работа самого известного и при этом самого загадочного украинского уличного художника, одессита apl315. Роман Михайлов и apl315 давно дружат, делали совместный проект в Черногории, а их творчество — всегда диалог. apl315 рисует граффити по всему миру: в Украине, Германии, Чехии, Болгарии, Польше; их ни с чем не спутаешь – они сложные, метафоричные, образные. Вдохновляет улица и Романа Михайлова, одного из самых честных украинских художников, призера британской премии Saatchi. Михайлов рефлексирует о современном мире и работает с нестандартными материалами – например, делал инсталляции из обгоревших скульптур и картины из жженой бумаги, демонстрируя их на фасаде парижской церкви. В работах Михайлова чувствуется интерес к уличному искусству: его недавняя серия "Страх", показанная в "Лавре" в 2017 году, напоминает расписанные стены подьездов — а иногда он и сам рисует на улицах.
Выставка Blue Monday – новый этап для киевской галереи "Лавра". Директор Татьяна Миронова говорит, что идея возникла еще в прошлом году, когда она готовила план развития галереи на ближайшие пять лет. Галерея находится в шаге от Киево-Печерской лавры, поэтому хотелось сделать "Лавру" такой себе visit point. Действительно современных настенных рисунков в Киеве мало, так что работы Романа Михайлова и apl315 на территории "Лавры" вполне могут положить начало новой волне стрит-арта в городе. Только, признается Татьяна, художники просят не использовать слово "мурал" — правильнее говорить "настенная живопись" или "фрески". Кроме работ Михайлова и apl315, в галерее представлены картины художника Бориса Кашапова, в прошлом участника групп Р.Э.П. и Penoplast. На фото в нашем репортаже только двое художников, Роман и Борис; apl315, как и многие его коллеги по уличному искусству, свое лицо скрывает.
Роман Михайлов и Борис КашаповКак родилась идея выставки? Это ваш кураторский проект?
Борис Кашапов: "Я бы сказал, не кураторский, а "самоорганизационный". Кода художники берутся за менеджмент своих выставок, они не выступают как кураторы, скорее — самоорганизуются. Я начинал заниматься искусством в составе группы Р.Э.П, которая была коллективной мастерской молодых художников, поэтому эта история мне близка".
Роман Михайлов: "Инициатором выставки была Татьяна Миронова. Сначала мы с apl315 расписали на территории галереи стены, а потом Татьяна предложила сделать выставку уже внутри "Лавры". Мы пообщались с apl315, и в процессе родился концепт "Blue Monday". Фактически мы готовили выставку несколько месяцев, но эскизы к некоторым работам создавались и два, и три года назад, так что зрела она долго. Вместе с тем некоторые идеи рождались в процессе подготовки и трансформировались уже на месте, потому что работали мы иногда сутками, ночевали здесь и постоянно что-то додумывали. Я, например, готовясь к выставке, перебрал огромное количество своих альбомов, записных книжек и оттуда вытащил наиболее соответствующие выставке вещи. Многие из них как раз были созданы в настроении Blue Monday".
Живопись apl315То есть эта выставка – в какой-то степени возможность понаблюдать за тем, как рождается искусство здесь и сейчас?
Роман Михайлов: "Да, именно. Где рождается художник? В эскизах, блокнотах, записях, зарисовках. Художники очень многое скрывают от зрителя: размышления, ошибки, страхи. Важный момент – выбрать из всего массива то самое. Иногда можно совершить ошибку и выбрать совсем не те вещи, которые воспримут зрители, но и это часть творческого процесса".
Может быть, тут нужен куратор, взгляд со стороны?
Роман Михайлов: "Конкретно в этой выставке нет, мы сами ее придумали, и нам была нужна полная свобода. Но вообще, куратор нужен. Он может посмотреть отстраненно на весь массив работ, который ты подготовил. Другое дело – менеджмент. Иногда я сталкиваюсь с тем, что неопытные менеджеры не понимают, в чем заключается работа с художником. Задача менеджера – создать условия работы. Художник никогда не хочет хуже, он хочет лучше – и если в процессе меняются названия работ или концепт, то исключительно ради того, чтобы было лучше. В некотором смысле, конечно, проще работать с художником, которого уже нет в живых..."
Как долго вы готовили непосредственно стену?
apl 315: "Дней пять. Стену рисовали сутками, не останавливаясь".
Как появилась идея с наскальными рисунками?
apl 315: "Я всегда интересовался наивным искусством, ар брют. Я родом из Одессы, там самая большая сеть катакомб в мире. Я начал лазать туда еще студентом, много времени проводил там и постоянно наблюдал наивные настенные рисунки, оставленные рабочими, горными инженерами и просто теми, кто попадал в подземелье. То, что вы видите в Лавре, – продолжение этой долгой истории и любви к пещерным рисункам, а еще попытка показать контраст эпох: между современным символом "смайлом" в работах, созданных Ромой, и максимально древним – наскальными изображениями. Я фокусировался на изображениях со сценами битв. Современному человеку это близко".
Живопись Романа МихайловаBlue Monday – это псевдонаучное название самого грустного дня в году. В то же время в клубной культуре это состояние опустошения, которое наступает после тусовок и рейвов. А что такое Blue Monday для каждого из вас? Это состояние может быть продуктивным, или это синоним депрессии?
Роман Михайлов: "Для меня оно продуктивно, особенно когда я работаю с конкретной темой. Разные состояния по-разному влияют на художника и на то, как он воспринимает свое искусство. Есть художники, которые всегда придерживаются определенного стиля, но я никогда не пытаюсь повторить себя прошлого, потому что это невозможно, я разный каждый день. Разными состояниями – и когда тебе хорошо, и когда ты в депрессии – можно правильно воспользоваться, если знать, как: докопаться до себя изнутри, понять, что ты ощущаешь, и передать свои эмоции в искусстве".
apl 315: "Состояние Blue Monday может быть каким угодно. Но мне больше интересна тема, как в сложные, кризисные времена люди активизируются и появляются классные интеллектуальные продукты. Я знаю по себе, что я продуктивен, когда есть лимит, дедлайн, ограничения в материале. Например, раньше мы фотографировали на пленку и ценили каждый кадр. А когда у тебя все "безлимитно", всего вдоволь — вхолостую уходит много ресурсов".
Борис Кашапов: "Я кое-что понял о живописи и "Blue Monday" благодаря художнику Александру Гнилицкому. Помню, он говорил накануне новой выставки: "Я не могу это сделать, я не могу сделать это пятно!" Я думал, он шутит: он же классик, мы видели десятки его работ, и знаем, что он может, причем может гениально! Но потом я понял, о чем он: художник может целый день ходить вокруг холста, чтобы нанести одну линию. Этот "тупняк" очень важен: ты сбрасываешь скорость и замечаешь детали. Тогда это невыдуманно, по-настоящему. У Ромы я, кстати, увидел это тоже: я наблюдал, как он готовит выставку, как формулирует концепцию "Blue Monday" шаг за шагом. Он в буквальном смысле делал по "пятну" в день, и так родилась выставка".
Вам было комфортно работать втроем?
apl 315: "Я по натуре эгоист, я не люблю с кем-то считаться. Граффитчики часто работают на улицах вместе, но если мы делаем стену совместно с кем-то из коллег, я говорю: я снизу, ты сверху, вот линия, и дальше нее не заходи. Я не люблю выходить из зоны комфорта, поэтому для меня Blue Monday стала экспериментом. Это инициатива Ромы, я бы никогда в жизни сам не решился на совместную выставку. Но это важный жест, особенно в наших реалиях: для меня это разговор о том, что важно экспериментировать и не бояться, что кто-то перейдет тебе дорогу".
Роман Михайлов: "Я делал выставку с фотографом Сережей Мельниченко год назад, делал общий проект с apl315 в Черногории, так что похожий опыт у меня есть. Для меня это тоже эксперимент, но я с самого начала чувствовал, для чего он нужен. Самым ярким в этом проекте был процесс: делая выставку, мы могли ночевать в галерее, катались на скейтах, на велосипедах, общались, поэтому выставка вышла именно такой. Это ценный опыт".
Борис Кашапов: "Если кто-то из художников скажет вам, что ему комфортно работать вдвоем, втроем, не верьте, это неправда. Мастерская и инструменты – сакральные для художника вещи, пускать туда кого-то извне сложно, но порой полезно".
Вам хотелось бы иметь коллективную мастерскую?
Борис Кашапов: "Да, в Киеве этого очень не хватает. Последний раз в Украине такое было у группы Р.Э.П. и SOSka. Это был классный период: мы постоянно говорили друг с другом, умничали, выделывались, и в этом общении рождалась истина. Сейчас у нас есть нечто подобное в IZONE, где я занимаюсь шелкотрафаретной печатью, но это все же не коллективная мастерская".
apl315: "Выставка Blue Monday показала, что нужно не бояться выходить из зоны комфорта и вскрывать проблемные места, о которых мало говорят. Я иногда иду на очередную выставку, зная заранее, что там будет, и это неинтересно. Лично я до сих пор занимаюсь искусством только по одной причине – никогда не знаю, каким будет результат".
Критики говорят о возрождении интереса к живописи, о "тренде" на живопись. При этом многие художники воспринимают это скептически, говоря, что, собственно, интерес был всегда...
Борис Кашапов: "Вся моя история как художника – про попытку научиться рисовать. Несколько лет назад я учился в Школе фотографии и мультимедиа имени Родченко в Москве, а когда вернулся в Киев, то понял: если я хочу легимитизироваться среди киевских художников, я должен рисовать. В Киеве сильна живописная школа, все мы знаем Мамсикова, Гнилицкого, Голосия, Савадова. Раньше я не позволял себе выступать как художник, потому что боялся, что буду слаб. Я формировался с группой Р.Э.П, у них всех было академическое образование, и я полагал, что не смогу сказать чего-то важного на их территории. Изучая мультимедиа, я понял, что в этом виде искусства технология поглощает суть, а форма становится больше, чем содержание. Тогда я сделал символичную работу: когда человек кричит, абстрактный пиксель обретает видимые контуры. Смысл был такой: если у тебя есть голос, ты не абстракция.
После этого я начал рисовать. Сначала в блокноте, не позволяя себе называть это искусством, скорее, способом расслабиться. Потом стал разрабатывать свой стиль, выводить рисунки из формата "для себя" в публичное русло. Я понял, что у меня тоже есть свои "университеты", просто они связаны с другой эстетикой. Подростком я смотрел телевизор, меня вдохновляли американские боевики, бокс и хип-хоп. Я ходил по подьездам, видел рисунки, читал надписи на стенах. Мою эстетику сформировали улица и уличное искусство, а "художественной школой" стали 1990-е, после развала Советского Союза".
Живопись Бориса КашаповаКогда стрит-арт попадает в галерею или, например, когда уличный художник создает принт по заказу большого модного Дома, они теряют свою суть или нет?
аpl 315: "Я всегда старался на улице работать с одним материалом, а внутри галереи с другим. Это просто разные жанры. Многое, что нарисовано на улице, не работает в галерее. Для меня галерейное пространство – место, где можно подумать, расставить акценты и уйти с головой в размышления. А уличное искусство – это часто спонтанный жест. На этой выставке, например, я долго мучался со слоями на картинах; с улицей работать проще, потому что все готово, до тебя уже сделано, можно просто поиграть с фактурой здания. При этом, рисуя на улице, нужно учитывать, что тебя окружает, где находится эта стена. Тем не менее для меня и улица, и галерейное пространство – это всегда интересный диалог с окружающим миром".
Есть ли сегодня у украинских коллекционеров интерес к социальному искусству?
Роман Михайлов: "Я часто слышу от старшего поколения, что они не понимают, как повесить мои работы на стену. Думаю, они воспринимают искусство очень утилитарно. Я несколько раз слышал комментарии по поводу моего проекта "Страх", где бегут голые парни: мол, я бы купил, но у меня дома дети… У более молодого поколения коллекционеров есть интерес, я чувствую это. Было несколько случаев, когда мои работы становились первыми приобретениями в коллекциях молодых ребят, которые только начали собирать искусство".
Борис Кашапов: "Мне кажется, нам не хватает понимания, что иногда искусство похоже на биткоины – ты вкладываешь в него деньги, а оно растет в цене. Опытные коллекционеры, как правило, покупают у художника не одну работу, а десять-пятнадцать. Это называется поддержка: ты вкладываешь в художника и знаешь, что его работы будут расти в цене. Трезвая позиция коллекционера – не обладать, а инвестировать. На искусстве можно зарабатывать. Одну из работ Жанны Кадыровой, моей коллеги по группе Р.Э.П., когда-то купили за 500 долларов, потом она же стоила уже семь тысяч".
Роман Михайлов: "Был коллекционер, который покупал мою графику и складывал в стол. Для него это сродни инвестиции. Он давал мне возможность дальше развиваться. Но такой пример в Украине у меня только один".
Борис Кашапов: "Важно понимать, что социальное искусство – искусство не для коллекционирования, это свидетель процессов, происходящих в обществе. То есть социальное искусство существует не для того, чтобы быть понятным, но чтобы быть пОнятым".
Роман Михайлов То есть знаний об искусстве нам не хватает?
Борис Кашапов: "Да, мы мало знаем об искусстве, большинство думает, что это ярмарка предметов роскоши. Но это нормально, мы молодая страна, и эти кризисы понятны. Через десять лет благодаря нашим же ошибкам мы выйдем на новой уровень и реформируем арт-сцену".
Фото: Мария Павлюк
Текст: Дарья Слободяник
