В лондонском музее Виктории и Альберта открывается выставка "Кимоно: от Киото к подиуму", а Vogue размышляет, как и почему традиционная японская одежда оказалась в центре горячей дискуссии о культурной апроприации в моде.
25 июня прошлого года Ким Кардашьян Уэст написала в Twitter, что она запускает корректирующую фигуру линию одежды под названием Kimono, вызвав немедленную реакцию со стороны "твиттерсферы". Затем появились новости о том, что звезда реалити-шоу пытается поместить на слово "кимоно" торговую марку – и тогда разразился настоящий скандал. Мэр Киото Дайсаку Кадокава написал Кардашьян письмо с просьбой, чтобы она пересмотрела свои планы. В течение нескольких дней в соц. сети набирал популярности хэштег #KimOhNo. Даже министр торговли Японии отреагировал на ситуацию: "Кимоно – это культурная гордость Японии, которой мы хвастаемся всему миру. Даже в Соединенных Штатах кимоно высоко ценится как японская вещь". В итоге, Кардашьян-Уэст извинилась, изменив название своего бренда на Skims, и это, казалось, положило конец еще одному открытому делу о культурной апроприации.
Тем не менее, дебаты о традиционной японской одежде продолжались. Конечно, никто не считал, что слово "кимоно" должно быть зарегистрировано как торговая марка, но у многих возникли другие вопросы, связанные непосредственно с объектом спора. Что на самом деле представляет собой кимоно? Кто имеет право носить его и при каких обстоятельствах? Как правильно его носить? Как стилизовать кимоно в XXI веке? Почему кимоно считалось национальным костюмом, но западные дизайнеры представляли его в своих коллекциях? Многие, казалось, чувствовали, что к кимоно следует относиться с той же степенью благоговения, что и к церемониальным предметам.
На все эти вопросы попытается ответить выставка "Кимоно: от Киото к подиуму", которая открывается в музее Виктории и Альберта 29 февраля. "На Западе существует неправильное представление о том, что кимоно существовало в той же форме с момента его создания, – объяснила Анна Джексон, куратор выставки, во время посещения Киёмидзу-дэра храма в Киото. – Нет ничего более далекого от правды. Это прежде всего модная одежда, и, передав ее в музеи и делая невозможным ее ношение, вы отрицаете как ее прошлое, так и ее будущее".
В том же священном буддийском месте, первоначально основанном в 778 году, вокруг зданий храма в арендованном кимоно, с селфи-палками в руках разгуливают посетители священного места. Но здесь страха перед апроприацией не существует, поскольку туристов активно поощряют носить эту одежду. В частности, Дайсаку в своем письме к Кардашьян написал: "В последние годы мы видим не только японцев, но и многих иностранных гостей, носящих кимоно по Киото и в городах Японии. Это доказательство того, что кимоно, которым мы гордимся как частью нашей традиционной культуры, любят люди со всего мира".
В целом, однако, вопрос апроприации, конечно же, находится в центре внимания всех. И выставка в музее Виктории и Альберта, в которой прослеживается влияние кимоно на западную моду – от кутюрной коллекции Джона Гальяно для Dior 2007 года до кимоно Alexander McQueen для обложки альбома Бьорк Homogenic, – несомненно, послужит основой для дебатов. "Евроцентричный взгляд на моду отражает эволюцию одежды с точки зрения фасонов и силуэтов, – отмечает Джексон. – В Японии форма кимоно оставалась практически неизменной в течение четырех столетий, но детали поверхности сильно изменились. По большей части именно они делали кимоно национальным костюмом, а не обычным предметом одежды, созданным под влиянием тенденций".
Конечно, чтобы полностью понять роль кимоно в Японии, стоит начать с самого начала. Буквально означая "вещь, которую нужно надеть", кимоно стало базовым платьем в Японии во время процветающего (и глубоко замкнутого) периода Эдо (1603–1868) – когда правящий класс самураев обращался к растущему богатству кимоно, чтобы произвести впечатление при дворе Императора. К 1660-м годам в крупных городах Японии сформировалась особая культура моды, и Киото стал центром производства кимоно.
Уцелевшие предметы одежды периода Эдо, сотканные из нежного шелка и льняного полотна, имеют сложный и очень символичный дизайн, который эволюционировал в течение многих лет. Природные ландшафты представлены в мельчайших деталях, от пионов, роз и хризантем до крутящихся журавлей – символ вечной любви, учитывая, что птицы спариваются на всю жизнь. Между тем, кареты, фанаты, музыкальные инструменты и многое другое служили ссылками на классические произведения японской литературы, такие как "Повесть о Гэндзи" и пьесы но.
Однако уже с самого начала в создании кимоно "участвовали" разные культуры, несмотря на жесткие ограничения на торговлю с внешним миром в Японии на протяжении 1600-х годов. В XVII веке голландская Ост-Индская компания представила в Японии китайские шелка, французскую парчу и индийские бязи, из которых изготавливали кимоно.
Затем, в 1853 году, флот американских военных кораблей вынудил Японию открыть свои порты для внешней торговли, ускорив революцию, покончившую с феодальным военным правительством и начавшую период Мэйдзи, или "просвещенный" период. Когда император принял европейскую военную форму в качестве символа своего глобального мировоззрения, его придворные в Токио последовали его примеру. Со временем, западная одежда стала настолько повсеместной, что ее носили даже сельские фермеры. Несмотря на периоды возрождения (обычно в моменты националистического рвения), кимоно так и не восстановило свое господство, и к концу Второй мировой войны оно было почти полностью заменено западной одеждой.
Тем не менее, в Киото наследие традиции создания кимоно все еще можно прочувствовать. В текстильном районе Нисидзин, который в буквальном смысле гудел от грохота 7000 ткацких станков в период Эдо, есть торговец старинным кимоно Коньяку Нисимура. В его магазине, являющемся частью бизнеса третьего поколения, хранится не менее 10 000 кимоно – некоторые продаются за десятки тысяч долларов. Но большинство из больше не предназначены для прямого использования: "Носить их, – предупреждает он, – значит уничтожить их".
В то же время Моригучи Кунихико производит эквивалент кутюрного кимоно для современного рынка. 80-летний мужчина, которого считают живой национальной легендой, ведет своей бизнесом из дома, создавая всего полдюжины кимоно в год в своей мастерской на верхнем этаже. Моригучи известен своими абстрактными геометрическими узорами, над которыми он часто работает "до тех пор, пока его руки не затекают". Он использует технику стойкого окрашивания юзен, впервые разработанную в связи запретом торговому классу носить определенные ткани в XVII и XVIII веках. И все же его ремесло находится под угрозой. В конце концов, это процесс, в котором традиционно требуются красители из цветов традесканциии камелии, а также паста для затвердевания, полученная из морских водорослей фунори, и сеть традиционных ремесленников, на которых он полагается, исчезает.
У Моригучи есть не менее знаменитый и влиятельный коллега из Киото – дизайнер Генбэя Ямагучи. Он – создатель оби в десятом поколении, который недавно принимал Джорджио Армани и множество сотрудников Chanel в своем домашнем ателье. В слабо освещенной комнате на втором этаже его студии выставлены образцы, которые поражают своей роскошью: радужные пояса, сотканные из перьев павлина; узоры, переливающиеся перламутром и сусальным золотом; и оби с изящно реалистичной лилиадой, украшенной алмазной крошкой. Однако, как и Моригучи, он сейчас пытается найти ткань, от которой он зависит; когда его поставщики исчезнут, он вообще перестанет делать оби.
В то время как мастера старой школы кимоно боятся за свое искусство, надежда на возрождение популярности и ценности этой вещи существует – и все благодаря поколению Z. Джексон объясняет, что его представители носят винтажное кимоно в знак уважения к своему национальному наследию и важности мастерства. В то же время множество современных японских дизайнеров пытаются ввести кимоно в 21-й век, отвергая идею о том, что оно должно создаваться в "фиксированном" стиле периода Эдо и всегда носиться с оби и сандалиями. Многие также сопротивляются идее, что кимоно нужно делать вручную опытными мастерами, как в мастерских Моригучи и Генбэя – вместо этого работает над созданием рынка кимоно для готовой одежды.
Дизайнер Хироко Такахаши считает, что косплей и манга являются одной из причин того, почему японская молодежь видит в кимоно предмет одежды, с которым можно поиграть и который можно переосмыслить. "Эта идея о том, что кимоно может быть модным, снова появляется на улицах", – говорит она мне в своем бутике недалеко от самого Токио, где она создает кимоно.
Y & Sons – это еще один пример бренда, который пытается сделать кимоно более удобным для повседневного использования. Сделанный из смеси европейских и японских тканей, его минималистский дизайн предназначен для комбинации с кроссовками. "Наша цель – уважать историю кимоно, но приспосабливать ее к современному образу жизни", – говорит основатель Такаюки Ядзима. Ранее он сотрудничал с брендом Scandi T-Michael в Бергене, Норвегия, над мужской коллекцией, а Snow Peak – над водонепроницаемым кимоно. "Надеть кимоно, чтобы встретиться с друзьями сегодня, все равно, что показаться с радикальной стрижкой, но менталитет того, что это что-то необычное, постепенно начинает меняться".
С другой стороны, в престижном районе столицы – Гинза, завсегдатай Недели моды в Токио Джотаро Саито использует собственный подход к популяризации кимоно в своем бутике, утверждая, что его работа по мнению модной индустрии находится на том же уровне что и платье Chanel или костюм Armani, а не расценивается как символическая одежда. Саито стал знаменитым несколько лет назад, когда он впервые представил джинсовую итерацию кимоно. В настоящее время он с нетерпением ждет Олимпийских игр в Токио, которые, как он надеется, заставят мировую аудиторию осознать, как можно создавать и носить кимоно. "Кимоно, – говорит он, – не может просто принадлежать Японии, иначе оно исчезнет. Это не церемониальная одежда. Это мода; так было всегда. И это мода для всех".
Текст: Hayley Maitland
По материалам vogue.co.uk