Журнал: со всеми удобствами

О том, куда ведет нас тенденция носить удобное и спортивное, рассуждает Яна Мелкумова-Рейнольдс.

Julien David, предосенняя коллекция 2014

В один из теплых вечеров минувшего лета я оказалась на презентации украинского дизайнера Anna K в парижском бутике Colette. Внутри раздавали китайские fortune cookies со смешными fashion-слоганами, а снаружи толпились стрит-фотографы, снимавшие в основном креативного директора Mercedes-Benz Kiev Fashion Days Дарью Шаповалову в кроссовках из лимитированной линии Dior для Colette. "Этот образ – очень zeitgeist!" – слышалось в толпе.

За месяц до этого я прошла мимо витрины бутика Prada в Риме и впервые за последние 11 лет обнаружила в ней исключительно обувь на плоской подошве. Еще через месяц на мужской Неделе моды в Лондоне я с изумлением осознала, что тренд "сандалии или шлепанцы Birkenstock на носки" (предсказанный многими журналами, но мне лично казавшийся игрой больного воображения их редакторов) подхвачен лондонской модной общественностью и процветает. На последовавшей Неделе моды в Париже это явление, к счастью, почти не наблюдалось, но кроссовки Nike на ногах байеров и стилисток встречались куда чаще, чем туфли на шпильках.

"Каблуки на подиуме больше не выглядят современными", – резюмировала в одном из своих интервью директор по закупкам интернет-магазина Net-a-Porter Саша Сарокин. Примерно в то же время культовый модный критик и внештатный редактор Vogue Сьюзи Менкес написала статью с подзаголовком "Внимание на ОБУВЬ!" о кутюрном показе Chanel, где модели дефилировали в кроссовках. И Сарокин, и Менкес говорили о подиумной моде, однако в реальной жизни, как следует из вышеперечисленного, популярность туфель в стиле "мечта Кэрри Брэдшоу" тоже стремительно падает – даже в ситуациях, которые еще недавно были немыслимы без шпилек. Так, на последней церемонии вручения наград "Золотой глобус" актриса Эмма Томпсон вышла на сцену босиком, неся в руках свои красивые, но "жутко неудобные и, в общем-то, уже никому не нужные", по ее словам, туфли Christian Louboutin.

The Row

Sonia Rykiel, предосенняя коллекция 2014

 Во время Недели моды в Париже, 2014

Однако новоприобретенное стремление моды к комфорту не ограничивается обувью. Толстовки, спортивные штаны и вещи oversize не сходят с подиумов и фотографий из стрит-блогов уже несколько сезонов. Группа YOOX запустила сайт с говорящим названием Net-a-Sporter, где продаются люксовые спортивные вещи, которые не стыдно надеть и на работу; дизайнер Норма Камали в недавнем интервью сайту Style.com рассуждает о том, как в одних и тех же трениках ходит в спортзал, на свидания и на вечеринки. Комбинезоны всех мастей маршируют по самым модным улицам европейских столиц уже как минимум год, а валенки Ugg – уже почти 10 лет. Наконец, во всех ключевых показах и преколлекциях сезона осень-зима – 2014/2015 мелькают модели, одетые в уютный трикотаж с головы до ног: вязаные total looks попадались у Céline, Haider Ackermann, The Row и Marc Jacobs, показ Chanel состоял почти исключительно из спортивного трикотажа с кроссовками, oversized свитера украшали девушек Hussein Chalayan и Chloé и так далее.

Обычно в этом месте модные аналитики сводят набирающую обороты "комфортную" тенденцию либо к спорту (который-де проник во все сферы жизни, и теперь не знаешь, когда тебе вздумается совершить импровизированную пробежку, так что кроссовки и удобные штаны – самый логичный выбор), либо к нормкору (движение против пафоса, стирающее границы между модным и немодным). Мне же кажется, что мы имеем дело с еще более глубинным культурным феноменом – переосмыслением телесности.

Chanel

В малоизвестном эссе 1976 года Lumbar Thought философ Умберто Эко описывает собственные ощущения от новой пары джинсов: они не жмут, но в силу плотной посадки и жесткого материала Умберто постоянно ощущает их на себе и помнит, во что он одет, а также о том, что у него вообще есть тело. Этот феномен Эко называет "эпидермическое самоосознание" и подчеркивает, что для него, привыкшего к просторной одежде, это ощущение в новинку, в то время как его знакомые женщины живут с ним все время, ведь их одежда – каблуки, узкие платья, лифчики и так далее – в силу своей дискомфортности постоянно напоминает им об их телесности. Далее Эко рассуждает о том, что вплоть до ХХ века это состояние было характерно и для мужчин: даже викторианские буржуа постоянно ощущали давление тугих воротничков, узких рединготов и тяжелых цилиндров, а костюмы предыдущих столетий и подавно сковывали движения, постоянно напоминая своим носителям о границах их тел и заставляя их жить, ни на минуту не забывая о внешнем материальном мире.

Если принять на веру теорию Эко, то "комфортная" тенденция последних сезонов очевидным образом пытается лишить нас телесности и помочь нам забыть о материальности наших оболочек. В этом смысле она действительно "очень zeitgeist" (как совершенно верно заметили блогеры у Colette, отправлявшие фотографии в виртуальное интернет-пространство на радость бестелесным пользователям) – в более глубоком культурном смысле, чем может показаться. Она вписывается в парадигму "постчеловеческой", posthuman эпохи, в которой мы все больше отдаляемся от материального мира бумажных писем, живых кассиров и звонких монет и переходим в мир электронных сообщений, автоматов по продаже всего на свете, роботов и кредитных карточек, вместе с тем стараясь позабыть о наличии у нас тел. Если верить Эко, отсутствие необходимости помнить о теле усиливает интеллектуальные способности, то есть – это уже моя интерпретация – отличные новости: от тех самых трикотажных штанов Céline умнеют.