До Vogue UA Conference 2023 залишилося
SOLD OUT

ЖУРНАЛ: Дом с призраками

Cказочный особняк на Ярославовом Валу, 1 в Киеве закрыт на реконструкцию, но Vogue Украина успел снять в нем мистическую fashion-story "Девушка-видение" – и проникся атмосферой ушедших веков


Там сказочно",?– говорит директор отдела моды Филипп Власов.?– На лестнице, в комнатах, везде видны наслоения времени: дореволюционная лепнина, изразцы, мраморные подоконники – и выцветшие советские обои". Дому уже более полутора веков, и все это время он живет под чужим именем: в Киеве здание на Ярославовом Валу, 1 известно как Замок барона. Барон – титул Максима Штейнгеля, а его призвание – винодел, вот только жил он по соседству – на ул. Большой Подвальной, 3 (так назывался Ярославов Вал). Об этом говорит реклама в киевской газете столетней давности: "Виноградные вина барона М.?Штейнгеля из садов имения Туихшо в Черноморской губернии. Винный погреб в Киеве, на Большой Подвальной, 3. Большой запас старых выдержанных вин. Заказы, которые передаются в погреб на Б.?Подвальной, 3 почтой или телефоном № 91, исполняются немедленно". Герб в торце дома № 1 – геральдический щит со скрещенными шпагами – даже близко не похож на родовой герб Штейнгелей.



Фасад Замка барона

 

На самом деле дом на Ярославовом Валу, 1 принадлежал поляку Михаилу Подгурскому. В конце ХIХ века, после польско-турецкой войны, многие поляки отправились переживать поражение в Украину. В Киеве их было много: Польша была завоевана и поделена, и поляки выжидали своего часа. Михаил Подгурский решил построить в Киеве дом – и такой, чтобы всем на зависть.

Страсть к экспериментальной архитектуре, кажется, витала тогда в киевском воздухе: в это же время задумывались и Замок Ричарда, и Дом с химерами. Гоноровый Подгурский не хотел ударить в грязь лицом перед светским обществом и пригласил другого поляка, архитектора Николая Добачевского. У Добачевского был необычный опыт – он строил Панамский канал – и предложенный эскиз сейчас сравнили бы с диснеевским замком. План был с восторгом принят, и Добачевский выстроил дом – с псоглавцами над входом, воющими каминами, башней и латинским приветствием Salve на пороге.



На камине внутри Дома сохранилась оригинальная лепнина


В таланте Добачевский не уступал киевской легенде – Владиславу Городецкому, но его имя не вошло в историю города. Новаторства Добачевского были восприняты неоднозначно. Начались интриги, архитектор был уличен в разврате, педофилии, возглавил погромную партию в революционном 1905 году. А потом исчез.

Особого внимания стоит Salve на пороге – традиционное масонское приветствие, салютование. Оно появилось еще при заказчике Дома Подгурском, но особое значение пароль вольных каменщиков приобрел при новом хозяине – Кароле Ярошинском.

Кароль Юзефович – в привычной паспортной транскрипции Карл Иосифович – Ярошинский был внесен в черный список казино Монте-Карло. Как, кстати, и другой знаменитый киевлянин и самый богатый украинец начала ХХ века Михаил Терещенко. Известно, что они в разное время буквально разорили знаменитое заведение. В промежутках закладывали фрак – но доверия к ним это не вернуло.

Кароль Ярошинский был "уродзоным" шляхтичем, более того – наследником нескольких имений на Подолии: Крыжополя, Бабана, где родился, и Антополя. В последний год существования Российской Империи ему шел сороковой год и у него были огромные долги. В 1907 году на предпоследние деньги Ярошинский купил Дом у наследников Подгурского, а на последние сбежал в Монте-Карло. Он начал играть, и через два года ему повезло: в рулетку он выиграл состояние в 24 миллиона николаевских золотых рублей – самой крепкой валюты Европы до марта 1917 года. Потом взял у Антанты кредит в 400 миллионов тех самых рублей и всеми способами пытался реанимировать монархию.



Дом кинематографичен в любой своей точке: изразцовый камин, каменные псоголовцы и амуры, даже старые стены, попав в объектив, становятся самодостаточными произведениями искусства


С годами Кароль Ярошинский стал бояться собственного знаменитого Дома. Жил неподалеку, на Владимирской, 53. А в 1920-м с последним пароходом из Крыма подался через Кон-стантинополь в Париж. Там он перед самой смертью, в 1929 году, давал на суде чести неофициальные показания об убийстве Распутина и закате империи. Самый богатый поляк ХХ века и владелец Дома нежно любил последнего государя и его семью и не мог себе простить их гибели.

В 1912 году в Доме барона открылся кинотеатр. В витрине первого этажа стоял портрет Веры Холодной – реклама фильма "Жизнь за жизнь". Так кинематограф "Уникат" переманивал зрителей у конкурента – "Діаны", что наискосок через Золотоворотскую, в доме Березовской.

"Уникат" держал хозяин-чех, и Дом стал главным оплотом чешской диаспоры в Киеве. Тут собирались любители пива, воспетые военнопленным Ярославом Гашеком. Тут дважды выступал с балкона (того, что сейчас без перил) первый Президент независимой Чехословакии профессор Томаш Масарик. Чехи собирались тут еще при гетмане Скоропадском, пока их братья учиняли великое восстание против Советской власти. Потом вернулись в Чехословакию, а Дом остался, и в 1916 году его купил Лев Бродский.

Бродский сдавал квартиры. В бельэтаже жил присяжный поверенный Вольдемар Адольфович Шедель и его младший коллега Вацлав Сигизмундович Билинский. На третьем этаже – великий хирург Авадия Бирштейн и его жена София Брук, сестра и наперсница доктора Брука, депутата 1?й Государственной думы, одного из столпов сионизма Российской империи.

После революции Замок превратили в коммуналку. "Ком-му-наль-ная квартира на 36 съемщиков" – были здесь и такие. Кроме того, до 1926 года, когда округа в УССР сменились областями, тут была контора окружной милиции. А еще – городской военкомат, который опрометчиво закрыли накануне войны в 1939 году, поверив пакту Молотова-Риббентропа о ненападении между СССР и гитлеровской Германией.

Дом Подгурского оказался одной из самых зловещих "вороньих слободок" 1930?х годов. Треть жильцов доносила на другую треть, чтобы решить собственные жилищные проблемы. В результате едва ли не половину жильцов расстреляли в Быковне и в подвалах Института благородных девиц – нынешнем Жовтневом палаце. В 30?х годах прошлого века в нем располагался НКВД. А жильцы до 1954 года держали в изголовьях кроватей дежурные чемоданчики на случай внезапной явки сотрудников НКВД с ордером на арест.



Бэкстейдж фотосессии "Девушка-видение"


Годы шли, коммуналки сохранялись, какое-то время в Доме работал детский сад. Сейчас эта романтическая руина ожидает реконструкции. "Если бы это был мой дом, я бы жил в комнате на самом верхнем этаже,?– мечтательно говорит Филипп Власов.?– А на первом этаже открыл бы художественную галерею".

 

Не слідуй за модою — відчувай її

Підписатися

Ще в розділі

Популярне на VOGUE

Продовжуючи перегляд сайту, ви погоджуєтесь з тим, що ознайомилися з оновленою політикою конфіденційності, та погоджуєтесь на використання файлів cookie.