Последний месяц на фоне происходящих событий я часто вспоминаю весенне-летний показ немецкого лейбла GmbH. Он состоялся в июне прошлого года в рамках мужской Недели моды в Париже. Создатели GmbH Бенджамин Александр Хасеби и Серхат Исик — любимцы альтернативной fashion-тусовки. Ради их шоу пресса и байеры готовы отправиться в любую точку Парижа — в надежде увидеть новую дерзкую моду, которой в официальном расписании показов не так много. В этот раз караван направился в V округ.
Дизайнеры оправдали ожидания. Во внутреннем дворе Национального института для глухих детей они показали хладнокровную женщину-киллера в однобортном пальто оттенка International Klein Blue и современного Принца Персии в брючном комплекте фантастического цвета фуксии. Другие модели были одеты в белоснежные аэродинамические платья, обтягивающие спортивные топы под брюки с высокой посадкой. На головах у них были повязаны платки, напоминающие мусульманские капоры и рэперские дураги. Эти парни и девушки могли сойти за работников секретной лаборатории (без иронии) или участников религиозного культа — и в целом казались предвестниками какого-то тревожного мультикультурного будущего.
Тут надо признаться: я питаю слабость к коллекциям, которые вызывают чувство дискомфорта, озадачивают или пугают. От шоу GmbH остался саднящий тревожный осадок — и понимание того, что перед нами разыграли бьющую в цель версию антиутопии. Не последнюю роль в этом сыграл саундтрек Лукаса Хеерича — смесь пьянящих индийских песен и пульсирующего техно.
Похожее ощущение осталось от показа выпускницы брюссельской школы La Cambre Марин Серр, прошедшего в конце февраля. Марин представляет свои коллекции во второй день Парижской недели. Важен тайминг: за несколько дней до этого в Милане Джорджо Армани устроил показ за закрытыми дверями, без публики (как сказали мне работники одной модной корпорации, этим он создал "опасный прецедент"). Город пустел, школы и госучреждения закрывали, а работников шоурумов поспешно отправляли по домам. Во французской столице о коронавирусе еще говорили как о досадном недоразумении — публика толпилась и потела, но на показы ходила по расписанию. О social distancing никто не думал.
На шоу Marine Serre установили зеркальный задник, а пол застелили персидскими коврами. Красный свет софитов заливал потолок, словно приглашение в преисподнюю. Но ум дизайнера работает тоньше и изощреннее. Показ открывали модели в белых накидках с вышивкой ришелье на уровне глаз и черных респираторных масках, расшитых бисером. Поверх космического шума женский голос откуда-то из поднебесья сообщал: "Новые луны станут вам друзьями, а солнце – врагом".
Марин Серр — один из самых дерзких талантов в современной моде. Ее жонглирование элементами корпоративного дресс-кода, работа с исламской символикой и упражнения в апсайклинге (около половины одежды Серр создает из переработанных материалов) превращают показы Marine Serre в антропологическое исследование. На одном подиуме уживаются строгие мужчины и женщины в монументальных двубортных двойках с острым плечом, номады в комплектах из шерстяного пэчворка и девушки в лоскутных платьях-ассамбляжах для подруги Розовой Пантеры. Звезда показов начала 2000-х Ханнелоре Кнутс вышла в топе и юбке, будто сшитых из декоративного гобелена, — и с ребенком на плечах. Так могло выглядеть великое переселение народов на дальние планеты, если бы его взялись режиссировать сестры Вачовски. Тревожно и завораживающе красиво.
1 марта по долгу службы я возвращался в Киев; обозревать вторую половину парижских шоу остались мои коллеги. Показ Balenciaga, назначенный на этот день, смотрел из зоны вылета аэропорта Charles de Gaulle — отрывками в сториз Инстаграма. И здесь нужно снять шляпу перед креативной командой концерна Kering, которой принадлежит бренд. Ничего подобного в моде не случалось, пожалуй, со времен показов Александра Маккуина. Декорации к показу устроили в виде утопленного стадиона с пустыми первыми рядами, погруженными в воду. Сверху повесили огромный LED-экран – на нем вспыхивали языки пламени и солнечные затмения. Масштаб сценографии и точность художественного жеста поражали — я утирал слезы и завидовал тем, кто пережил это вживую. Хотело того руководство Balenciaga и лично Демна Гвасалия или нет, но этот показ стал реквиемом по мечте для всей индустрии.
У Гвасалии феноменальный вкус к антиутопиям — из воспоминаний о своем перестроечном прошлом он конструирует сложные мрачные миры, попутно критикуя политический истеблишмент и высмеивая модные стереотипы. В этот раз Демна создал идеальную униформу вестников Апокалипсиса: строгие монашеские рясы, платья с метровыми плечами и наглухо застегнутые пальто-футляры. По воде под разверзшимися диджитальными небесами пробирались гиперборейцы в мотоциклетных кожаных костюмах, футбольной форме и обтягивающих атлетических комплектах того самого цвета фуксии (два раза – совпадение, три – тренд). Закрывали показ дамы в гибридных вечерних нарядах: платья Женщины-кошки Гвасалия нашил прямо на обтягивающие трико.
Несколько недель назад на онлайн-платформе The Business of Fashion вышел подкаст по итогам нового сезона. Под занавес редактор и обозреватель сайта Тим Блэнкс произнес фразу, которая в тот момент казалась почти кощунством, а сегодня, в свете официальных заявлений о переносах и отменах следующих мужских Недель в Милане, Лондоне и Париже и июльской кутюрной, звучит вполне правдоподобно. Он задал вопрос: "А что если это была последняя Неделя моды в истории?" Пока ясно, что модный календарь будут всеми силами реанимировать, но если Блэнкс прав, то лучшего финального аккорда, чем шоу на утонувшем стадионе, не придумаешь. Посмотрим, на чьей стороне окажется история.