Нота удового дерева, которой еще недавно прочили забвение, снова в моде: парфюмерные дома выпускают все новые "уды", а публика открывает для себя все новые их грани. Салон высокой парфюмерии Le Flacon рапортует с миланской выставки: тема уда обещает главенствовать и в будущих сезонах.
Еще два года назад парфюмеры и инсайдеры индустрии едва не закатывали глаза при упоминании удов – так эта тема приелась. Носить уд было все равно что появиться на публике в латексном комбинезоне с принтом: вызывающе и рискованно.
"Когда-то уд считался грубым и не очень приятно пахнущим компонентом, – рассказывает украинский парфюмер, основатель BZ Parfums Богдан Зубченко. – Благодаря своим древесно-бальзамным лекарственным нотам в "старте" он напоминал мазь Вишневского. Потому, хоть в производстве духов его использовали и раньше, никакого ажиотажа у публики он не вызывал.
Все изменилось к концу нулевых, когда под маркой Montale начали выходить томные "дорогие" композиции. На общем благостно-цветочном фоне они звучали так непривычно и роскошно, что сразу стали популярными. А поскольку в составе многих из них был уд, то со временем слава распространилась и на него".
Парфюмерный критик Елена Богомазова называет уды основой тысячелетней арабской парфюмерии, подарившей миру возможность общаться посредством ароматов. "В арабском мире уд символизирует достаток и благополучие, – рассказывает она, – и носят его в основном мужчины – чтобы невербально сообщить собеседнику: все складывается удачно".
Репутацию удов несколько подпортило то, что в европейской культуре их часто выбирали девушки, стремившиеся выпятить "удавшуюся жизнь". У Зубченко своя теория на этот счет. "Удовые ароматы хорошо вписывались в потребности широкой и небогатой аудитории, – говорит парфюмер, – которая рассматривала покупку парфюма как вложение. Исходя из этого, аромату надлежало быть зычным, громким, стойким". Всем этим требованиям уды отвечали сполна – и в какой-то момент стали масскультом.
Елена Богомазова уверена, что вульгарность кроется вовсе не в уде, а в аккордах, его сопровождающих. "Уд может быть холодно-сдержанным в окружении пачулей, таинственным – в сочетании с амброй и сандалом, царственным – с розой. Вульгарным его могут сделать безудержная ваниль, патока, шоколад и табак – несмотря на то, что табак часто становится основой благородных сдержанных ароматов".
У удовой ноты, которую включают в состав новых ароматов, – необычная роль. "Все чаще ее используют для создания в композиции "черной точки", которая позволяет задать драматургию аромата, построить игру света и тени, как на полотнах Караваджо", – считает Зубченко. Новые удовые запахи построены куда более тонко и элегантно, чем их предшественники. Сегодня их используют в колонях (Oud Al Sahraa, Parfums Berdoues) и в прозрачных, синтетических композициях вроде Oud’ish Zarkoperfume.
"Уд – чудесная краска в палитре парфюмера", – говорит Богдан Зубченко. Уды в составе ароматов могут иметь и синтетическое, и натуральное происхождение. Натуральное удовое масло – ингредиент дорогой: оно может стоить до 30 тысяч евро за килограмм. А все потому, что сырье сильно зависит от общего производства, технологического процесса, года, урожая, среды произрастания агарового дерева, из которого получают уд. В составе натурального масла – множество балластных, дополнительных молекул, усложняющих аромат. Синтетически сконструированные уды звучат более приземленно, – объясняет Богдан, – хотя и дают сочность и ясность, которых не стоит ждать от натурального аромата.
Алексей Краевский, тренинг-менеджер Guerlain, считает возвращение моды на уд знаком того, что производители вновь обратились к ярким, понятным и хорошо продающимся ароматам. "Судя по предполагаемым запускам, уд останется популярным и в 2017 году", – предсказывает он. С Алексеем солидарна Елена Богомазова: "Восточные традиции сейчас на пике – и в крое, и в текстиле, и в орнаментах, так что удовые ароматы рановато списывать со счетов", – говорит она.