Путешествие для парфюмера – источник вдохновения лишь отчасти. На самом деле парфюмеры колесят по миру в поисках сырья
"Треть жизни я в дороге, – говорит главный парфюмер Guerlain Тьерри Вассер. – Охочусь за парфюмерным сырьем четыре месяца из двенадцати". Каждый год на две недели Вассер отправляется в Тунис. Там на заводе, принадлежавшем еще Жан-Полю Герлену, он руководит добычей ароматных субстанций из горького апельсина бигардии: (без них немыслим Néroli Outrenoir). В мае он в Грассе: поспевает урожай роз сентифолий; в начале июня – в Пловдиве: зацветает болгарская роза. В июле – снова Грасс: там распускается жасмин. В декабре – Западная Австралия: созревает сандал. В январе – Гаити: в Ле-Ке собирают урожай ветивера. В феврале пора за ветивером в Южную Индию. Обе разновидности нужны для парфюмерных творений Guerlain: они пахнут по-разному. "Почва и климат в парфюмерии важны так же, как в виноделии", – объясняет Тьерри.
Впрочем, постоянно искать новые источники сырья – не прихоть, а необходимость. И конечно, не новшество последних лет, а обычное дело. Жак Герлен, например, обожал болгарскую розу и использовал ее во многих ароматах Дома, но во времена холодной войны Болгария оказалась по ту сторону железного занавеса, и доступ к сырью был закрыт. Продолжил семейное дело Жан-Поль Герлен: он был вынужден искать замену привычному ингредиенту. Им оказалась турецкая роза – и хоть звучала она иначе, такая замена была наименее болезненной. Индустрия сталкивалась и с другими вызовами: IFRA, Международная парфюмерная ассоциация, начала запрещать один парфюмерный ингредиент за другим, ссылаясь на то, что они могут вызвать аллергию. Так случилось с дубовым мхом, который парфюмеры вспоминают до сих пор.
Но если мху можно найти ольфакторную замену (дело только в мастерстве парфюмера), то с природными компонентами все куда сложнее. Так, сегодня Guerlain практически не использует индийский сандал: из-за большого спроса на него леса вырубали годами, и потому сегодня большинство предложений на "сандаловом" рынке Индии – контрабанда. А поскольку без сандала невозможны ни Santal Royal, ни Mon Guerlain, то приходится искать новые источники сырья.
Вассеру удалось обнаружить их в Австралии. Santalum album, белый сандал, сегодня выращивают в питомниках, затем высаживают на многокилометровых плантациях – и всячески заботятся о том, чтобы это ценное природное сырье чувствовало себя хорошо в естественной среде обитания. Австралийский сандал пахнет не так, как индийский ("более кремовый", – говорит Тьерри) и стоит дороже (разница в оплате труда). Но таковы правила игры.
Тьерри Вассер уверен, что покупка сырья помогает поддерживать множество социально значимых проектов – от ирригации на юге Индии до поддержки женщин Коморских островов. "Отправляясь за сырьем куда-то к берегам Танзании, я вижу, как тяжко трудятся женщины, пытаясь обеспечить своим детям лучшую жизнь. И когда я покупаю у них масло иланг-иланга, а потом использую его в ароматах, то точно знаю, что чем-то помог. Да, мы не спасаем жизни – мы не хирурги. Но если можно сделать что-то полезное, надо брать и делать".
Франсуа Демаши, главный парфюмер Dior, тоже постоянно в пути. За иланг-илангом для J’Adore он летает на остров Нуси-Бе у северного побережья Мадагаскара. Иланг-иланг выращивают на небольшой ферме, построенной на принципах ответственного отношения к природе и людям. Тут очищают воду, чтобы использовать ее повторно, а вдобавок выращивают плантации авокадо и эвкалипта. На них Dior, конечно, не претендует, зато ферма может существовать безбедно и не зависеть только лишь от урожая цветов. Иланг-иланг собирают руками, дистиллируют на месте, а потом переправляют в Грасс, на парфюмерный завод Dior, – для дальнейшей переработки.
За жасмином Демаши летает на юг Индии. Жасмин тоже разный. Очень ценится самбак – с легким фруктовым оттенком. Весь урожай зарезервирован для Dior, и это привилегия не только для поставщика, но и для самого Дома: так можно рассчитывать на стабильное количество высококлассного сырья. Подобного рода соглашения – обычно результат давнего сотрудничества и доверия.
Этичный бизнес – не привилегия исключительно больших Домов. Например, нишевая марка Diptyque много работает над тем, чтобы происхождение сырья было безупречным, как провенанс у предметов искусства. Потому что, например, из-за сумасшедшего спроса на уд дерево семейства Aquilaria, из которого добывается этот ингредиент, находится под угрозой исчезновения. Так что для аромата Oud Palao парфюмер Фабрис Пеллегрин заказывает уд только у тех производителей, которые демонстрируют уважение к окружающей среде. "Правильный" уд получают с лаосских плантаций, где стволы деревьев обрабатываются вручную.
В поисках редкого сырья, желая сохранить природу, Diptyque объединил усилия с концерном Givaudan. Подобная коллаборация – редкий случай, но цель оправданна: спасти от вымирания иланг-иланг на острове Мвали в Индийском океане. Бренды выращивают этот цветок в питомниках, затем высаживают на плантациях. Неслучайно флакон Eau Moheli украшен изображениями иланг-иланга в бамбуковых корзинах – в них помещают собранные цветы.
Текст: Алена Пономаренко