В парижском доме актрисы Фариды Хельфы, таунхаусе позапрошлого века, — эзотерический микс африканской скульптуры, шедевров модернизма и работ французских старых мастеров.
Свой первый дом Фарида Хельфа приобрела всего 2,5 года назад. Всю жизнь 59-летняя французско-алжирская модель, актриса и режиссер, ставшая известной в 1980-х благодаря дизайнерам Жан-Полю Готье и Аззедину Алайя, жила в квартирах – и переезд в четырехэтажное здание XIX века в респектабельном 16-м округе Парижа стал для нее настоящим потрясением. "Я знаю, звучит странно, но я два года привыкала к дому, — вспоминает она. – Окружающим ты, конечно, рассказываешь, что обожаешь его. А на самом деле поначалу боишься оставаться там одна. Со временем я его полюбила и сейчас ни за что не согласилась бы вернуться к жизни в квартире. Так что вуаля!"
К счастью, Фариде и ее мужу Анри Сейду не пришлось заниматься обустройством жилища самим: им на помощь пришел сам Филипп Старк, который изменил его до неузнаваемости. "С Филиппом нас связывает многолетняя дружба, — рассказывает Хельфа. — Он хорошо нас знает и сразу понял, чего мы хотим". Старк распорядился снести стены на каждом этаже, открыв таким образом пространство, а старую лестницу заменил новой — белоснежной винтовой конструкцией со ступенями из дуба, опоясывающей центр дома по спирали. "Лестница на самом деле определила архитектуру помещения", — говорит Хельфа. Другой структурной доминантой стала стеклянная пристройка, ведущая в кухню на цокольном этаже. "Лучшая идея Филиппа – веранда, которая выходит в сад".
В противовес роскошному экстерьеру, в основе интерьера — простота. Окрашенные в белый цвет стены оттеняют дубовый пол из широких досок и сводчатый потолок. В центре внимания — выдающаяся коллекция предметов искусства, собранная супругами. "О, картины? — Хельфа кивает в сторону потрясающей коллекции живописи старых мастеров и современных африканских художников, африканских статуэток и старинных артефактов. – Это к Анри".
Анри Сейду, отец актрисы Леа Сейду и стилиста Камиль Сейду, возглавляет телекоммуникационную компанию Parrot и является сооснователем бренда Christian Louboutin. Свою коллекцию живописи старых мастеров, современников Франсуа Жерара и Гиацинта Риго, и предметов мебели ХХ века авторства Жана Ройера, Жана Пруве и Шарлотты Перриан, он начал собирать еще подростком. "Каждые выходные Анри отправляется в Drouot (парижский аукционный дом), популярное сегодня место среди любителей искусства. Однако впервые он попал туда еще в 1990-х и поэтому многие работы приобрел за бесценок, ведь тогда они еще не были так востребованы", — рассказывает Хельфа.
В свойственной ей ироничной манере Фарида признается, что до переезда в этот дом предпочитала полупустое пространство. "Мне всегда нравились белые, пустые, как в лаборатории, стены", — вспоминает актриса с улыбкой. Однако развешивала картины она сама. "В тот момент я была свободна, потому мне и доверили столь ответственное дело, — смеется она. — Сначала я чувствовала себя некомфортно под взглядами всех этих портретов, а потом это прошло. И сейчас мне нравится, что в доме столько полотен: их можно разглядывать часами и каждый раз находить что-то новое".
Хельфа родилась в многодетной алжирской семье строгих правил и росла в пригороде Лиона. В 16 она сбежала в Париж. Высокая брюнетка с потрясающей копной вьющихся волос, поначалу она работала швейцаром в знаменитом ночном клубе Le Palace, снимая на двоих жилье с Кристианом Лубутеном, позже – моделью у Жан-Поля Готье, затем у Тьерри Мюглера и Аззедина Алайя. Фарида — первая арабская женщина, пробившаяся в модную индустрию Запада. Яркие черты и по-мальчишечьи угловатая фигура привлекли внимание фотографов, среди которых были Хельмут Ньютон, Пьер и Жиль, а также Жан-Поль Гуд, запечатлевший в 1980-х трогательный и забавный тандем Алайя и Хельфы.
О корнях актрисе напоминают работы французского художника алжирского происхождения Аделя Абдессемеда, однако ее любимица – фигурка Сехмет, древнеегипетской богини-воительницы с головой львицы. По соседству разместились два внушительных полотна: портрет Иоахима-Наполеона Мюрата кисти Франсуа Жерара и картина неизвестного автора, на которой изображен кролик с зонтиком, стоящий на задних лапах. "Ты будто живешь в музее, но без смотрителей: здесь все можно потрогать", — говорит Фарида.
Особая гордость хозяйки — коллекция современного африканского искусства. Тот, кто в "Инстаграме" следит за насыщенной жизнью актрисы, регулярно видит ее на выставках художников из Африки. "Африканское искусство крайне важно и значимо. Я очень люблю Шери Самбу – это один из лучших его представителей. Мне нравятся работы Георга Лиланги, Моке и мебель Гонсало Мабунды. И мне удалось соединить в интерьере современную африканскую скульптуру с артефактами из Древней Греции и живописью XVIII века, — рассказывает она. — Сочетание таких разных объектов и создает необычную атмосферу дома".
Модные трофеи Хельфы хранятся в потрясающем гардеробе: он представляет собой архив с зеркалами во всю стену, элементы которого скользят по направляющим с помощью маховика. "Анри придумал организовать гардероб по образу музейного хранилища, — рассказывает Фарида. – Я так долго работала в модной индустрии, что у меня накопилась тонна одежды. В таком виде гораздо проще все это хранить". Бесчисленные наряды Haute Couture, которые в течение долгих лет Фариде дарили Готье, Алайя и Ив Сен-Лоран, хранятся в отдельном помещении вне дома. "А здесь собрана одежда на каждый день. Очень удобно видеть всю ее сразу, иначе постоянно одеваешься в одно и то же".
Карьера Хельфы достойна восхищения: она возглавляла fashion-бизнес Алайя, руководила кутюрной линией Готье, стала лицом Schiaparelli, когда бренд выкупил Диего Делла Валле. Фарида снялась в 17 фильмах и сама выступила режиссером нескольких документальных картин – о Готье, Лубутене и Николя Саркози, с супругой которого она поддерживает дружеские отношения. Еще в ее фильмографии есть две ленты о женщинах и молодежи Ближнего Востока. А сейчас она готовится рассказать миру увлекательную историю собственной жизни.
Хельфа придерживается распорядка дня, встает в полшестого и начинает день на беговой дорожке в домашнем зале. Говорит: "Раньше я выходила на пробежку на улицу в кромешной тьме, но дома это делать гораздо комфортнее". Каждое утро Фарида, заядлая читательница, устраивается с электронной книгой в любимом кресле авторства Бандиа Камары, которое в семье называют "африканским троном". Потом работает у себя в спальне за деревянным столом Шарлотты Перриан, "заваленным всякой всячиной". Вместо покрывала на кровати — разрисованный батик, который ей из Дакара привезла хозяйка одного парижского бутика. "Она позвонила мне прямо с рынка, — вспоминает Фарида, — и я смогла выбрать ткань по вкусу". Кровать стоит у стены, над ней – собрание домашних божков, в компании которых оказался и золотой Будда. Над ними — полотно Луи Жан-Франсуа Лагрене в позолоченной раме. Этот эклектичный ансамбль — квинтэссенция уникального стиля жилища.
По вечерам на кухне к супругам присоединяются взрослые сыновья-студенты – 24-летний Исмаэль и 21-летний Омер, – и они все вместе принимают друзей. Готовит обычно Сейду. "Он обожает готовить, и это прекрасно, потому что я кухню ненавижу. Я отвратительно готовлю! — смеется Фарида. И подытоживает с нежностью: — Мы обустроили этот дом вместе. Это не сверхмодный интерьер, придуманный кем-то чужим, – мы вложили в него душу. И это сразу чувствуется".
Текст: Кейт Финниган
Фото: Матье Сальвен