Дело в брюках: как одевались знаменитые писательницы

По одежде мировых писательниц можно изучать историю феминизма. Ирена Угнивенко изучила стиль – литературный и не только – тех, кого называют Сартрами, Чеховыми и Джойсами в юбках.

imageАстрид Линдгрен

Астрид носила прямые брюки, Туве – широкие, а Франсуаза закатывала штанины, чтобы морские волны их не намочили. Для них выбор этой одежды был продиктован свободой движений – и двойственностью натуры. Астрид Линдгрен была вынуждена отдать сына на воспитание в приемную семью, зато создала на редкость самостоятельных детских персонажей и добилась принятия первого в Европе закона о защите прав детей. Туве Янссон выросла в богемной семье, поэтому романы писательницы с женщинами привели не к ее изгнанию, а к тактичному молчанию посвященных. Она создала философские сказки о муми-троллях и стране вечного детства, но все это время была не писателем, а признанным художником. Дивный ботаник Хемуль в ее книгах носил юбку как символ личной свободы – просто ему так нравилось. Франсуаза Саган выдумала чувственный роман "Здравствуй, грусть!" и получила за него оглушительный гонорар – хватило на "Ягуар" и яхту. Ее растянутый свитер и короткие брючки раздражали мать – светскую даму в жемчугах и манто. Франсуаза стала первой, кто дал женщине свободу в любви. Пусть всего лишь литературную.

Туве Янсон

В США брюки стали символом борьбы за равенство начиная с движения суфражисток. Их носили не только сторонницы равных гражданских прав, но и барышни, которые хотели быть наравне с мужчинами в более отвлеченных областях. Например, в брюках удобнее ездить на велосипеде и играть в гольф. История страны и моды вершилась на улицах, поэтому важные книги того времени написали те, кто был в гуще событий: журналистки Харпер Ли и Маргарет Митчелл. Маргарет создала парадный образ феминистки: ее героиня Скарлетт была самостоятельной красоткой. "Вот уж ни у кого никогда не возникнет сомнения насчет того, кто в семье Батлер носит брюки", – говорит герой ее романа. Сама Маргарет была изысканно одетой фрейдисткой и репортером. Харпер же носила куртку старшего брата – летчика, курила трубку и дружила с создателем "Завтрака у Тиффани", будучи журналистом-расследователем. Книгой "Убить пересмешника" Харпер обозначила начало борьбы за равенство черных и белых.

Франсуаза Саган

К 1970-м освободительные настроения закипели и вызвали моду на объемные афропрически, кожаные плащи и брюки клеш. В это время Тони Моррисон работает редактором учебной литературы и наблюдает за горячечным подбором эвфемизмов к словам "гражданская война", "рабство" и "негры". Ее стиль был не воинственным, как у "черных пантер", но имел явные приметы времени. В 1993-м она станет первой в истории темнокожей писательницей, которой присудят Нобелевскую премию. Сегодня Тони чаще служит живой иллюстрацией основной идеи своих книг: афроамериканцам необходимо осознать свою идентичность. Да здравствуют этнические мотивы!

Нобелевский лауреат по литературе Тони Моррисон на обложке Time, 1992 год

Айн Рэнд высказала американскую национальную идею едва ли не наиболее точно: разумный эгоизм. "Атлант расправил плечи" сегодня читают ради бизнес-идей, продираясь сквозь толщу романтических переживаний главной героини. Брюки писательницы были широкими, в дополнение шли блуза и шляпка: она оставалась леди. Мужчины виделись ей властителями, в заточении у которых женщины мечтают оказаться. Австрийка Эльфрида Елинек пошла дальше и описала внутреннюю деградацию женщины в таком заключении. А чтобы никто не посмел назвать ее Сартром в юбке, икона феминистской прозы в 1980-е выглядела как панк в рваных джинсах, а ныне похожа на воспитанную либералку.

Айн Рэнд

Патриция Хайсмит вписала в современную литературу лесбийский сюжет. Не рафинированный и щекочущий нервы, а понятный, человеческий. Это случилось в романе "Цена соли" (1953), недавно экранизированном под названием "Кэрол". Зрители любовались костюмами сложных цветов и сочетанием шляпок с перчатками – подчеркнуто женским искусством одеваться. Также Патриции принадлежит история о мистере Рипли, один из талантов которого – талант к стилизации. Все это время она оставалась девушкой в белой сорочке и прямых брюках, слишком зажатой нормами, чтобы подписать провокативный роман своим именем.

Патриция Хайсмит

Другой автор, который привлек к себе внимание благодаря радующему глаз фильму, – Элис Манро. Создательница историй об обыкновенных женщинах в обыкновенных обстоятельствах, она получила Нобелевскую премию за умение видеть в бытовых ситуациях зерна жизни. Ее "костюмы цвета шалфейного листа" и другие цветовые и тактильные переливы зрители могли ощутить на сеансах "Джульетты" Педро Альмодовара.

Патриция и Элис наделили женщину свободой выражения и превратили недостатки в достоинства. При чем тут брюки? Если они правильного кроя и модного цвета, то вы на высоте, а если хотите влиять на мнение окружающих – правильно подбирайте перчатки.

Харпер Ли

Для украинских писательниц брюки были и остаются вещью ментальной. От Марко Вовчок можно было бы ожидать нарядов в духе Жорж Санд – настолько созвучными были их литературные пути, однако она – дама в глухом черном платье. Леся Украинка, "єдиний мужчина" украинской литературы, предпочитала элегантные платья и комбинации юбок с блузами, а также аккуратное прочтение национальных вышитых мотивов. Вопреки картинкам в учебнике, Леся использовала их не буквально, а лишь в качестве намеков: цвета, формы, тонкий кант.

Оставаясь в женском наряде, женщины старались подчеркнуть свою принадлежность к мужскому кругу – прической, шейным платком или рисунком ткани, как на портретах Олени Телиги или Лины Костенко. Чтобы женский голос был услышан, он должен иметь женственную оболочку – это так похоже на американок Айн и Маргарет. Вероятно, отсюда любовь украинских литературных дам к вышитым розам и макам. Есть и другая сторона медали – отношение к одежде прежде всего как к вещи, созвучной обстоятельствам, а не как к манифесту. Образ, в котором поровну мужского и женского, – это ли не новая свобода?

Читайте также:

6 способов носить брючный костюм

Шире шаг: самые модные брюки весны

Популярное на VOGUE