Без страха и упрека: интервью с Люсиндой Чемберс, бывшим fashion-директором британского Vogue
Оставив британский Vogue, стилист Люсинда Чемберс нашла себя в новом амплуа: она строит бренд одежды и готовится к запуску диджитал-платформы.
Платье из вискозы, хлопковая юбка, все – Colville; хлопковая футболка, & Other StoriesУ Люсинды Чемберс никогда не было больших планов на будущее. В детстве она считала, что никаких особых талантов у нее нет: даже одевалась она хуже своих друзей. Единственную награду в школьные годы Чемберс получила за самодельную рождественскую открытку. Кроме рисования, она увлекалась поэзией – писала приправленные подростковой тоской стихи о смысле жизни и о Боге.
Мать Чемберс занималась рукоделием, а в 1970-х, пытаясь заработать деньги для семьи, обставила одну из комнат в лондонской квартире раскладушками – в духе современного сервиса Airbnb сдавала койко-места приезжим. В 58 лет ей пришла в голову идея подать заявку на государственный грант и вместе с Люсиндой поступить в арт-колледж – свои портфолио они готовили на кухонном столе. В колледже Люсинда начала мастерить массивные серьги из плексигласа. "Я не могла признаться, что делаю коммерческие украшения, поэтому называла свою работу исследованием пространственных фигур, – рассказывает Люсинда. – На самом деле я продавала их на рынке Камден". Одна пара серег попала на страницы модного журнала. Люсинда была настолько поражена, что решила позвонить в лондонскую редакцию Vogue – узнать, нет ли там свободных вакансий.
Золотое кольцо с печаткой – подарок матери ЛюсиндыТак начинается история Люсинды Чемберс, одного из самых авторитетных стилистов в индустрии. Для британского Vogue она одевала Кейт Мосс в пачки из тюля, а идеальное лицо Эдди Кэмпбелл обклеивала мультипликационными стикерами. Вместе с фотографом Джошем Олинсом Люсинда снимала герцогиню Кембриджскую для обложки юбилейного, столетнего выпуска журнала.
Коллекция винтажных серегПопав в начале 1980-х в Vogue, Чемберс начала работать ассистентом главного редактора Беатрис Миллер: "Она увидела во мне что-то, чего я сама о себе не знала, – это придало мне уверенности". Чудаковатые наряды, которые Люсинда шила своими руками, заинтересовали fashion-директора журнала Грейс Коддингтон. Через три года Чемберс стала ее ассистентом. "В этом вся Грейс: она может нанять на работу непригодного для этого человека только потому, что ей нравится, как он выглядит". У Коддингтон Люсинда училась смотреть на мир широко раскрытыми глазами и в любой сцене видеть потенциальный сюжет для съемки: "Для Грейс все было как будто в новинку. Выставка Матисса или альбом Анри Картье-Брессона – она на все смотрела чистым взглядом ребенка и умела трансформировать это в современную картинку".
Хлопковая футболка, TOAST; хлопковые брюки, Zara; кроссовки, CarvelaСпустя несколько лет в Великобритании запустили журнал ELLE, предложив Чемберс стать его fashion-директором. "Мне очень повезло, – вспоминает она. – Моя зарплата выросла в четыре раза, хотя я по-прежнему жила в сквоте". Лондонская модная тусовка в 1980-х была плавильным котлом талантов: в индустрии почти не водились деньги, зато были неограниченные возможности для самовыражения. В ELLE Люсинда пробыла два года и с назначением своей бывшей начальницы Лиз Тилберис на должность главного редактора британского Vogue вернулась в издательский дом Condé Nast. В 1992-м, уже при Александре Шульман, она стала fashion-директором журнала.
"Однажды мой муж сказал, что я самый неамбициозный, но при этом самый решительный человек из всех, кого он знает, – рассказывает Чемберс. – Эта мысль помогла мне разобраться в том, почему я совершенно интуитивно отказывалась от одних работ и соглашалась на другие. Амбиции – удел тех, кто хочет что-то доказать миру, а решительность движет теми, кто хочет что-то доказать самому себе".
В апреле 2017 года Эдвард Эннинфул сменил Шульман на посту главного редактора Vogue. В связи с кадровыми перестановками Люсинда Чемберс была вынуждена покинуть издание, закрыв таким образом 30-летнюю главу своей биографии. "Я могла тихо уйти на пенсию, – вспоминает она, – и многим такой исход событий показался бы совершенно логичным". На вопрос, приходила ли ей самой в голову такая мысль, 56-летняя Чемберс без раздумий отвечает: "Нет, никогда".
Отправившись в свободное плавание, Люсинда сделала такую перезагрузку карьеры, какая мало кому удается. Сегодня она стилизует съемки для американского Vogue и независимых изданий Rika Magazine и More or Less и в маленьком офисе в районе Ноттинг-Дейл готовит запуск диджитал-стартапа – он назначен на осень. "Эту платформу мы с бывшей коллегой из Vogue Сереной Худ задумали полтора года назад, – приоткрывает завесу тайны Чемберс. – Это поворот всей моей карьеры на 180 градусов и преодоление моих страхов: никогда бы не подумала, что стану заниматься диджитал-проектом, привлекать инвестиции и строить бизнес с нуля". В окна лондонского офиса Чемберс заглядывают пышные зеленые деревья, а на стене рядом с рабочим столом висит плакат с надписью Tech First ("Технологии прежде всего").
Недавно у Чемберс появился еще один офис – на этот раз в Милане. В новой студии она с напарницами Молли Моллой и Кристин Форсс готовит четвертую коллекцию лейбла Colville. Названный в честь Колвилл-роуд (тут в 1960-х находилось первое лондонское жилье художника Дэвида Хокни), этот проект был запущен всего два года назад и объединил усилия трех выходцев из ателье Marni: Форсс под руководством Консуэло Кастильони отвечала за работу мужского ателье, Моллой занималась разработкой женских коллекций, а Чемберс была их бессменным стилистом.
"С Консуэло и ее мужем Джанни мы познакомились почти 30 лет назад во время съемки меховых изделий, которые выпускала их компания, – рассказывает Люсинда. – Позже они пригласили меня в Милан, и мы вместе стали работать над коллекциями Marni. Это был абсолютный симбиоз: они не говорили "нет" и не боялись делать то, что казалось нам правильным. В Marni самые безумные идеи обращались в коммерческий успех".
Хлопковый топ, Colville. На левой руке: кольцо, желтое золото, RAM; кольцо, желтое золото, Pippa Small; на правой руке: кольцо с печаткой, желтое золото, – подарок материЭтот формат Люсинде по вкусу больше всего: ей есть с чем сравнивать. В 1990-х до Marni Чемберс работала с первыми лицами интеллектуальной моды: Миуччей Прадой (она стилизовала дебютное шоу Prada) и Джил Сандер. "Я училась профессии прямо за кулисами: перед показом Prada страшно переживала, что не успею переодеть всех моделей, и испытала огромное облегчение, узнав, что для этого на бэкстейдже собрали целую группу женщин", – со смехом вспоминает Чемберс.
Сегодня вместе с Моллой и Форсс в Colville они идеально повторяют траекторию, заданную четой Кастильони: "У нашего бренда очень сильная идентичность, но этот проект одновременно о нас и не о нас". Свобода действий тут налицо: за день до интервью дизайнеры показывали команде онлайн-ретейлера matchesfashion.com часть своей новой коллекции: "Мы решили сшить пальто из переработанных корабельных парусов в полной уверенности, что никто никогда их не купит, – с восторгом рассказывает Чемберс. – А ребята из Matches приняли эту идею на ура". В Colville все делается по зову сердца: недавно их помощник Дэнни начал заниматься гончарным делом, и дизайнеры уже всерьез обсуждают запуск линии керамики со своими клиентами.
Хлопковая сорочка, Colville; хлопковая юбка, Comme des Garçons; шерстяные носки, Marni; серьги, пластик, винтаж"Со стороны может показаться, что все получается легко, но это не всегда так, – объясняет Люсинда. – Когда в голову приходят новые идеи и ты начинаешь в них верить, нужно посмотреть в лицо своим страхам, выйти из зоны комфорта – и обязательно пробовать. Для таких случаев у меня припасена фраза: "Если тебя терзают сомнения, просто бери и делай. Это лучшее решение".
Текст: Веня Брыкалин
Фото: Virginie Khateeb
