Личный опыт: Татьяна Соловей об учебе в ювелирной школе Van Cleef & Arpels
Ювелирная школа Van Cleef & Arpels – для поклонников и сознательных покупателей драгоценностей. Курс в ней прошла Татьяна Соловей.
Серьги Pharos, белое и розовое золото, бриллианты, оникс и рубины, Van Cleef & ArpelsИзабель Делан и Мари-Лаура Кассиу-Дюрантон – профессиональные гемологи – украшают свой четырехчасовой рассказ о драгоценных камнях такими диалогами:
– Раньше носить их днем считалось вызывающим.
– Коктейльные кольца, конечно, не помогают готовить или копаться в саду.
– Не помогают сажать цветы? Я удивлена!
Мари-Лаура – тонкая брюнетка с короткой стрижкой в черном – с двумя грандиозными коктейльными кольцами. Оба винтажные, одно Chanel, второе безымянное с чистым небесно-голубым аквамарином. Выглядят уместно даже в 10 утра: Мари-Лаура рассказывает, каким увлекательным приключением может стать покупка камня. К примеру, александрита – самого капризного в носке: он выглядит розовым при искусственном свете и серым – при дневном. "Ведите себя, как дети в лавке сладостей. Трогайте, пробуйте", – советует вторая участница диалога, Изабель. В этой школе все устроено так, чтобы к предмету изучения все подходили с азартом юного натуралиста, естествоиспытателя, детектива и даже героини сказки. Школа – это L’École Van Cleef & Arpels.
Каждому слушателю курса по геммологии на память дарят лупу, сквозь которую профессионалы осматривают камниПервые занятия в салонах классического особняка XVIII века на Вандомской площади прошли в 2012 году. С тех пор программа разрослась: 15 курсов по 4 часа выстроены вокруг тем "История ювелирного дела", "Мир драгоценных камней", "Секреты мастерства" и недавно запущенной "Первые шаги в ювелирном искусстве". О камнях и украшениях здесь рассказывают с точки зрения химии, физики, географии, истории искусств, бриллиантовых трейдеров и антикварных дилеров. Тон рассказа колеблется между придыханием и здравым цинизмом. Только говорили о "брачном союзе драгоценного металла и камня", а минутами позже – о том, что камни в сущности покупаются на вес, как овощи: "караты", в которых измеряется их вес, – производное от слова "кэроб". Это 2-граммовое зерно кэроба – раньше с их помощью определяли вес камня.
Специально ради учеников школы даже пошли на преступление. Заказали огранщикам камни с дефектом – скошенными гранями, – чтобы слушатели научились видеть идеальную огранку, союз пропорций и гармонии: классические 57 фасеток на бриллиантовой форме. Моя любимая часть курса "Мир драгоценных камней" – рассматривать необработанные камни: ляпис-лазурь в природе встречается с похожим на золото пиритом, кристаллы турмалина похожи на слоистый цветной леденец, австралийский опал, как по мне, не нуждается в огранке в принципе – камень светится изнутри, даже не имея форму кабошона. И когда равнодушных к включениям и свечениям минералов не остается, преподаватели строгим тоном просят не использовать слово "полудрагоценные". С 2002 года во Франции (а после в Европе и США) законодательно приняли классификацию precious, fine и ornament: драгоценные (четверка бриллиант, рубин, сапфир и изумруд), ювелирные (те самые, что ранее считались полудрагоценными) и поделочные (все непрозрачные) камни.
Учебные пособия школы Van Cleef & Arpels – камни с дефектами, по которым студенты учатся видеть идеальную огранкуМои соседки по парте – совладелица строительного бизнеса из Казахстана и бывший финансовый консультант из Гонконга. Первая хочет покупать бриллианты осознанно, здраво инвестируя в камни. Второй надоел мир финансов, а новый она пока ищет, путешествуя по свету в поисках идей. Нас ничто не объединяет, кроме возникшего благодаря L’École Van Cleef & Arpels интереса к камням, – "Diamonds is forever", – шутим мы. Всех увлекает история о том, что до ХХ века рубины и шпинели путали, – отличие минералов можно определить на химическом уровне. Их перепутали бы и с красными бриллиантами, если бы последние не были исключительно редки – они встречаются реже, чем желтые, синие или зеленые. К примеру, бриллиант Hancock Red весом 0,95 карата на аукционе Christie’s в апреле 1987 года был продан за рекордные для этого камня 880 тыс. долларов, что в восемь раз превысило заявленную стоимость.
Брошь из коллекции герцогини Виндзорской, желтое золото, рубины, Van Cleef & Arpels, 1937Моя личная фея – крестная курса Инесита Гей-Эскель, историк искусств, профессор и преподаватель L’École. Она ведет увлекательный "Инстаграм" школы @lecolevancleefarpels и снимает видеоуроки, которые есть на сайте. Она отвечала за американский рынок в Cartier, была вице-президентом Tiffany & Co., а теперь преподает здесь. Между делом рассказывает историю о том, как участвовала в расследовании века – провенансе пропавшего колье махараджи Патиала. Украшение с 2 930 бриллиантами общим весом 962,25 карата вместе с легендарным камнем De Beers в 234,69 карата сделали в мастерских Cartier в 1926 году, легендарная вещь пропала в середине ХХ века и нашлась только в 1998 в году в лондонской антикварной лавке – без крупных камней и в плачевном состоянии. Эта история стала сенсацией, и Инесита рассказывает ее с таким энтузиазмом, будто только вчера получила известие о возможной находке легендарной драгоценности ХХ века.
Историю искусств она рассматривает через призму драгоценных камней, и эта привычка встраивается моментально. Так и солнце на бутике Louis Vuitton возле Вандомской площади кажется жестом приветствия "королю-солнцу" Людовику XIV, первому и очень успешному промоутеру французского искусства жизни – традиции, которой его страна успешно придерживается уже несколько столетий.
Брошь Colombe Mysterieuse из коллекции высокого ювелирного искусства Le Secret, белое золото, рубины, бриллианты, Van Cleef & Arpels, 2018Школа Van Cleef & Arpels хороша не только рассказами. В январе 2018 года здесь представили исторический проект – реконструировали 20 драгоценных камней из короны французских королей. В коллекции Людовика XIV они оказались благодаря первому бриллиантовому трейдеру Жан-Батисту Тавернье – единственному из европейцев, допущенному ко двору Великих Моголов. В 1668 году он привез их во Францию, после Французской революции камни были украдены и разбрелись по миру, всплывая иногда на аукционах. Теперь благодаря L’École можно увидеть реконструкцию блистательной двадцатки – в том виде, в котором эти камни покорили глаз и сердце "короля-солнца".
