Как создать свой оркестр: Саша Андрусик о том, как родился "Ухо-ансамбль"

26 сентября концертом в Доме звукозаписи новый сезон открывает киевский "Ухо-ансамбль" – оркестр, который одинаково любят рейверы и богема.

Этого почти никто не знает, но "Ухо-ансамбль" был придуман на лигурийской трассе, где-то возле Специи или Портовенере. Мы с Женей Шимальским (сооснователь музыкального агентства "Ухо") гостили у Луиджи Гаджеро – итальянского цимбалиста, который выступал у нас на "Книжном Арсенале". Луиджи очень хотелось поместить нас в Лигурию своего детства – фантастическую страну, которой правили равиоли с песто и мармеладные корнетти с набережной Нерви, – но раз за разом что-то шло не так: мы до тошноты колесили по бесконечным серпантинам и постоянно говорили.

На Луиджи: сорочка, брюки, все – собственность героя. На Саше: платье из полиэстера, шерстяной жакет, все – Maison Margiela; тиара из коллекции Eden, белое золото, белые бриллианты (6,41 карата), Messika

Перед въездом в очередной туннель Луиджи заявил, что собирается всерьез заняться дирижированием и подыскивает себе какой-нибудь оркестр – например, украинский. Мы стали перебирать возможные варианты, но быстро переключились на обсуждение того, что можно было бы делать с собственным оркестром: открытые репетиции, музыкальный театр, заказ сочинений, мастер-классы для композиторов, подготовка солистов к работе со специфической новой музыкой. С собственным оркестром можно было бы сделать все что угодно – только нам негде было его взять.

Прошел год, мы пригласили вокальный ансамбль Луиджи принять участие в нашем цикле "Архитектура голоса" – их программу из новых итальянских мадригалов я хотела отвезти в кинотеатр Флоренция на Троещине (он весь в бежево-коричневой "флорентийской" плитке, с табличкой Cinema Firenze на фасаде). То, как Луиджи работал с певцами, поразило нас: интонирование разбиралось в мельчайших деталях, для каждого исполнителя находилось самое нужное, самое точное слово. Даже в откровенно глуховатой акустике кинотеатра сочинения переливались массой оттенков и сохраняли объем. Мы снова много говорили, теперь уже нарезая круги по киевским сугробам, – и пришли к тому, что все, что мы тогда придумали в машине, мог бы делать и антрепризный ансамбль солистов, более подвижный и подъемный. Уху было три года, у нас не было своих инструментов и площадки, мы организовывали выступления оркестров – и не организовывали оркестров, но мы только что закончили две свои самые успешные концертные серии, билеты на которые раскупались в считанные часы. И только что встретили своего дирижера. Ухо-ансамбль перестал казаться авантюрой – мы объявили прослушивание.

Новость разошлась быстро, хотя это был обычный пост в "Фейсбуке": нам было нужно 17 человек в Киеве, а заявок пришло больше 150 со всей Украины. Луиджи отобрал 50, и на втором круге мы в течение недели по 8-9 часов в день отслушивали всех кандидатов, пришедших пешком и приехавших на поезде. Как и Луиджи, нас интересовала утопия – ансамбль, который играет тщательно отобранный, сложный современный репертуар, репетирует по 50–60 часов перед каждым концертом, а отсутствующих по каким-то причинам музыкантов из основного состава заменяет только более подготовленными коллегами. Первое время это выглядело чистым безумием: на замену мы вызывали ударников из Страсбурга, арфисток из Парижа, а гитаристов из Порто. Это было тем абсурднее, что ансамбль сразу стал резидентом арт-центра "Плiвка", только появившегося тогда в помещении Центра Довженко. Это потом уже "Плiвка" развернулась в популярное место и большое кураторское объединение поэтов, рейверов и медиаартистов. Изначально же она представляла собой 1,5 кв. км неотапливаемых цехов, в которых постоянно гас свет, а клубы строительной пыли были влажными и вечными одновременно. Контрабасовые фаготы задыхались, но все равно приезжали – за это благодарная "Плiвка" постоянно добрасывала нам новую, невиданную ранее публику. Когда в конце первого сезона на концерт ансамбля в Филармонии пришла киевская техно-тусовка, это ощущалось как абсолютная победа.

Герои одеты в концертные костюмы. На Дине: топ из вискозы, Helmut Lang; нейлоновая юбка, расшитая пайетками, P.A.R.O.S.H.; кожаные босоножки, Gianvito Rossi. На Рейчел: шелковое платье, Prada; кожаные босоножки, Dior. На Саше: платье из полиэстера, шерстяной жакет, все – Maison Margiela; кожаные лодочки, Ganni; серьга, серебро, авантюрин, кварц, перламутр, SIX. На Инне: платье из полиэстера, топ из полиэстера, ботильоны из полиамида, все – Prada

В конце 2016-го случилось еще кое-что: "Ухо" пригласили в Национальную оперу – готовить серию современных оперных постановок. За два года мы прошли путь, который у обычного европейского оркестра занял бы десять лет. Поставили три современные оперы, приведя в Национальную оперу молодую публику, дали концерты на самых необычных локациях – от бассейна до стадиона, – провели несколько многочасовых марафонов украинской музыки. В этом сезоне у "Ухо-ансамбля" выходит сразу три международных релиза: монография Стефано Джервазони (лейбл Winter & Winter) – осенью, Тосио Хосокавы (Kairos) – зимой, Алессандро Сольбиати (для EMA Vinci) – весной. Попасть в каталог любого из этих лейблов – большая честь, и мы пока все еще не верим, что это произошло. А еще в этом году "Ухо-ансамбль" снимет свой первый музыкальный фильм – на музыку нашего композитора Максима Коломийца, а также сыграет совместный концерт с легендарным ансамблем Neue Vocalsolisten Stuttgart.

Почти все музыканты оркестра – украинцы, единственное исключение – первая скрипка, американка Рейчел Кобляков, выпускница Джульярдской школы, переехавшая в Париж пару лет назад. Когда-то я случайно увидела фото, на котором маленькую Рейчел обнимает Пьер Булез, – так мы узнали, что ее отец, иногда приезжающий послушать выступления скрипачки у нас, – музыковед, лично знавший весь цвет современной классической музыки. Это не единственная музыкальная семья в ансамбле, конечно. Перкуссионист Женя Ульянов – сын перкуссиониста и брат перкуссиониста; дедушка альтиста Зенона Дашака – знаменитый ректор Львовской консерватории, основатель украинской школы альта. Зенон играет на его инструменте, которому около 300 лет.

В музыкальных биографиях обычно перечисляют только победы в конкурсах, и зря – мне это всегда казалось странным: без личности интерпретатора нет музыки. У бас-кларнетиста Артема Шестовского в детстве обнаружились проблемы с легкими – духовые были назначены как профилактика, определившая впоследствии судьбу. Назар Стець мечтает о том, что в украинских музыкальных школах когда-нибудь появятся детские контрабасы – чтобы контрабасисты перестали быть просто "плохими скрипачами". Трубач Сергей Череватенко когда-то сразил нас своим ответом на вопрос, какая музыка ему нравится: "Та, которая славит Господа". Он играет в ансамбле уже три года. Каждый раз, когда вижу его, думаю, что дело "Ухо-ансамбля" богоугодно. В другие дни оно мне просто очень симпатично.

Текст: Саша Андрусик

Фото: Roman Himey & Yarema Malashchuk

Стиль: Vena Brykalin

Прически: Denis Yarotskiy

Груминг: Svetlana Rymakova, Ekaterina Kharlanova

Ассистенты стилиста: Vika Filipova, Nadya Tatarinova