Почему миллениалы покидают мегаполисы ради тихой жизни в пригороде
От Сан-Франциско до Лондона и Токио, миллениалы покидают мегаполисы ради тихой жизни в небольших городах и сельских районах. Что же вдохновляет их на этот шаг? Писательница Роза Ранкин-Джи размышляет о собственном опыте и рассказывает о других людях, которые, как и она, совершили побег из большого города.
Photo: Getty ImagesДвадцатые годы своей жизни я провела в Париже, проживая их на французском веб-сайте по продаже недвижимости SeLoger. Ежедневно я путешествовала по стране через расплывчатые миниатюрные фотографии домов стоимостью до 50 тысяч евро, а в строке поиска значились: "гексагональная терракотовая плитка", "так было оставлено" и "вишневое дерево". Спустя десять лет с начала поисков я так и не купила дом, однако все же покинула город.
Восемнадцать месяцев назад я переехала в Рамсгит, портовый город в графстве Кент, с лодочными мачтами, которые напоминают шпили, и розовыми и фиолетовыми цветами, растущими на белых скалах. К тому же не в миллионе миль от Лондона – до него ехать час и семнадцать минут на поезде, если быть точнее. Потому что, пока я не поселилась в Рамсгейте окончательно, я думала о том, как будут выглядеть мои поездки в Лондон. А что, если буду скучать по жизни большого города – ведь я потрачу все свое существование на постоянные перемены и буду одинокой.
Эддингтон Стрит в Рамсгейте, выходящая к морю. Photo: Getty ImagesНо обошлось без этого – мне здесь очень нравится. И в конце концов, кирпичная собственность оказалась лишь маленькой частью чего-то большого. Это не просто лестница или "дом взрослого человека" (хотя можно и арендовать жилье) после нескольких лет жизни в квартирах-студиях. Дело в том, что я не могу поверить, что могу жить здесь на постоянной основе, с таким широким небом над головой, пляжами и открытым пространством.
Есть много существенных причин для миграции из крупных городов в сельскую местность. Прежде всего, доводящая до слез арендная плата, как в Сан-Франциско, где квартира с двумя спальнями обойдется в среднем не менее 3600 долларов в месяц. Вторая причина – ироничная, но совсем не смешная возможность столкнуться с одиночеством и обещанием либерализма, которому, по-видимому, не суждено осуществится. COVID-19, в свою очередь, стал дополнительным риском для жизни в большом городе, и теперь агенты по недвижимости круглосуточно говорят по телефону с потенциальными клиентами.
Стромнесс. Photo: Nicola Colombo / Getty ImagesВ прошлом году писательница Кэл Флин переехала в Стромнесс – портовую каменную деревню на юго-западе Оркнейских островов в Шотландии в 90 минутах езды на пароме от материка. "Мы мечтали купить небольшой коттедж на острове Тири (архипелаг Внутренние Гебриды – прим. ред.) около пяти лет назад и отправились на изучение местности раньше, чем поняли, что у нас нет возможности там работать, – рассказывает она Vogue. – После этого мы построили нашу жизнь вокруг романтического видения нас самих в отдаленном месте. Мой партнер прошел переподготовку на должность учителя, так как эта специальность всегда будет полезной и востребованной в небольшом сообществе. И я так наладила свою удаленную работу, чтобы иметь возможность работать где угодно".
Photo: Ivan / Getty Images"Я любила Лондон, – продолжает Флин. – Но даже работая полный рабочий день, я все же покинула город с несколькими тысячами фунтов долга". А в Стромнессе они смогли "невероятным образом" купить дом. Поселились в миниатюрном коттедже XIX века, который стоит на извилистой улочке в пятнадцати метрах от моря. "Как и многие люди нашего возраста, я не ожидала, что смогу это сделать. И поскольку теперь у меня меньше финансовых сложностей, я могу продолжать работать над тем, что мне нравится", – говорит она и добавляет: "К тому же здесь очень красиво".
У миллениалов сложились хорошие отношения с недвижимостью. Миллионер и девелопер Тим Гернер почти заставил нас поверить, что наши жилищные проблемы являются результатом нашей привычки есть тосты с авокадо, но это не соответствует действительности. Правда в том, что мы получали образование в период рецессии, наблюдая за скачками цен вокруг нас, и не способны наверстать упущенное.
Но, как я обнаружила во Франции, процесс изучения городов может стать чем-то вроде путешествия во времени, за которым следует учащенное сердцебиение и мысль, что для нас все еще есть открытые возможности. В США даже есть пригороды, которые называют "Hipsturbia", где "старые дешевые дома" выставляются на продажу риелторами в Instagram, и кажется, что несколько нулей были вычеркнуты из цены.
Но без сложностей никуда – возможность "получить больше за свои деньги" является ослепляющей, так как непременно ведет к джентрификации. И теперь такая возможность есть не только в больших городах. Дело в том, что если у миллениалов и могут возникать финансовые трудности, то у нас есть и карта джокера в рукаве в виде скоростного интернета. Ведь компании вроде Facebook, Spotify и Twitter анонсируют, что их сотрудники смогут работать из дома неограниченный период времени. Так у людей и появляется возможность начать жизнь в пригороде и, теоретически, отправиться туда, куда хочется. Ностальгические материалы видеоблогера из Китая Li Ziqi о сельской жизни сделали ее "влиятельной фигурой в сельской тематике", а популярность экодомов в Бразилии набирает обороты и за пределами сети.
Некоторые планы миграции также поддерживаются государством. Еще до пандемии каждый четвертый молодой человек в Японии хотел покинуть город. Это желание поддерживается на уровне государства, которое предлагает заселять сельские местности, находящиеся на грани исчезновения, помогая зарплатами и стипендиями. Во всем мире малонаселенные провинции, такие как Саскачеван в Канаде и остров Андикитира в Греции, создают аналогичные схемы, предлагая налоговые льготы, ежемесячные стипендии или дома за 1 евро тем, кто туда переезжает. В итальянском Молизе вам даже доплатят за каждого вашего ребенка.
Молизе, Италия. Photo: Andrea Pistolesi / Getty ImagesКроме того, есть определенные вещи, которые невозможно сделать в городе. Джеймс Генри – австралийский шеф-повар, пробившийся на парижскую кулинарную сцену в 2011 году, проработал год в ресторане Au Passage, а затем основал собственное место Bones. Сейчас Генри живет во французском Сен-Врен в часе езды к югу от столицы. Здесь он провел несколько лет в компании шеф-повара Шона Келли, создавая с нуля ресторан-ферму.
Им пришлось начать все сначала, но теперь у них есть трехакровый сад, где растет все – от кабачков без косточек до дайкона. "У нас был безграничный потенциал сделать что-то новое, – рассказывает Генри. – И поэтому мы выбрали долгий путь. Было интересно наблюдать за тем, что может дать здоровая почва, хорошие семена и немного внимания". Потенциально их сад сможет полностью обеспечить ресторан.
Пока я это пишу, осознаю легкую евангелизацию; у каждого поколения есть тенденция полагать, что это они первыми "открыли" город и "изобрели" возможность уезжать. В моем случае это особенно неловко, так как я чувствую будто открыла море. Когда ко мне приезжают друзья, и я показываю им огромные просторы воды в конце моей улицы, то представляю, что достаю ее из шляпы волшебника.
Дерек Джерман у своего коттеджа. Photo: Geraint LewisМиллениалы, безусловно, являются объединяющей группой людей, покидающей большие города для чего-то другого. Возьмите хотя бы аргентинского шеф-повара Фрэнсиса Малманна, который теперь называет домом отдаленный (и секретный) остров Патагонии, храброго Дерека Джармана или эссеиста Генри Дэвида Торо и его книгу "Уолден, или Жизнь в лесу", в которой он описывает свою лесную хижину; и писатель Джеймс Болдуин, который живет в Провансе, окруженный апельсиновыми деревьями с видом на Альпы.
Это фантастические истории. Реальность в основном такова – когда-то слово "миллениал" означало "молодые люди", но в некоторых случаях им сейчас "почти 40". Люди взрослеют, возможно, имеют детей, им хочется пространства. Эта история давно всем известна.
Текст: Rosa Rankin-Gee
