Мужская неделя моды в Париже прошла, несмотря на акции протестов "желтых жилетов". Несколько дней центральная часть Парижа был оцеплена, станции метро в этой зоне закрыты, а на показы в Гран-Пале пришлось пробираться через полицейские блок-посты.
Протестное движение осталось незамеченным дизайнерами — если не считать защитную верхнюю одежду и пуховики в коллекциях (лучшие — у Читосе Абе в Sacai, в коллаборациях Juun.J с Canada Goose и Рафа Симонса с новым австралийским лейблом Templa). Главная новость парижских шоу пришла с другого фронта: в моду возвращаются брючные костюмы. Предвкушаю закономерный вопрос: а куда, по-вашему, они уходили? Последние несколько лет формальный костюм оставался в тени спортивной одежды — модники так неистово изображали героев улиц из стран Восточного Блока, что сами могли сойти за манифестантов. Похоже, это время заканчивается.
Показательным стало шоу Вирджила Абло для OFF-WHITE под стеклянной пирамидой Лувра. В этот день "павлиньи" костюмы со стритстайл-отчетов флорентийской Pitti Uomo, и сдержанная неоклассика Prada, которую любят завсегдатаи показов в Париже, были в меньшинстве. Золотой фонд работников мужского глянца пробирался через толпы фолловеров Абло, одетых в толстовки с закавыченными логотипами, бомберы и спортивные брюки с накладными карманами.
Там гостей шоу ждал сюрприз. В подземных помещениях Карусели Абло развернул праздник метатекста — декорации к показу выстроили в стиле студийных "зеленых комнат". В центре зала высадили жимолость и возвели бетонные перекрытия — совсем апокалиптические декорации из "Сталкера" Тарковского. Апокалипсис и намечался: Абло отправил на подиум моделей в защитных шлемах, цветистых трико и — вот он сюрприз — брючных двойках. За кулисами шоу дизайнер объяснял: для молодого поколения покупателей формальный костюм становится новым объектом желания. Свой идеальный классический костюм Абло пока не нашел — его традиционные хиты (лавандовые пуховики и широкие джинсы) смотрелись убедительнее.
Вирджил Абло — в большей степени куратор, чем дизайнер. Он превращает показы в хэппенинги, а одежду — в сувениры. На "уличном" шоу Louis Vuitton такими трофеями стали шубы и сумки гипертрофированных размеров в классическую монограмму. В шоуруме Louis Vuitton они напоминали арт-объекты. Ателье Дома дают доступ к исключительным ресурсам: Абло использует кашемир пепельных и верблюжьих оттенков, крокодиловую кожу и натуральный мех норки. Эти материалы служат маркерами люкса — с ними дизайнер пытается сочинить новую городскую униформу: тренчи, брючные костюмы будто не по размеру и дутые куртки с выдавленной монограммой. Удачнее смотрятся аксессуары — кожаные поясные сумки, кейсы и пошетты с радужными графическими узорами как с конвертов пластинок New Order.
Новый стандарт люкса в мужской моде задал Ким Джонс. На механизированном шоу Dior Man можно было наблюдать, как наступает будущее — в буквальном смысле. Джонс любит скульптуры, поэтому парни не шли по подиуму, а выезжали на длинной (более 70 метров) конвейерной ленте. Представьте себе группу Daft Punk в драпированных топах из шелкового сатина и куртках из выщипанного меха норки, расшитых "под леопард". После показа эти вещи можно было рассмотреть вблизи: двусторонние кашемировые пальто, рубашки с грандиозными тысячами человеко-часов ручной вышивки и длинные, доходящие до середины плеча, перчатки из натуральной кожи. В сопроводительных записях к шоу их называли бальными — в реальности они смотрятся экипировкой для мотокросса. Гоняет ли новый клиент Dior на мотоциклах или посещает балы? Вполне возможно, он делает и то, и другое. Джонс уверен: Dior — это, во-первых, Дом haute couture, поэтому кутюрные практики он пытается привить мужчинам.
В ту же сторону смотрит Клэр Уэйт-Келлер. Креативный директор Givenchy представила первую самостоятельную мужскую коллекцию в мраморных салонах Дома. Она может служить путеводителем по секретам парижского шика. Сценография разбита на группы: вначале манекены в зловещих виниловых тренчах и двубортных пальто с пуговицами, расписанными цветной эмалью, далее следуют укороченные куртки родом из 1990-х и (за неимением лучшего слова) элегантные приталенные костюмы с широкими лацканами. В конце пути — молочного цвета двойка, пиджак убористо расшит пайетками (почему дизайнеры так полюбили сверкающие костюмы не то Принса, не то Элвиса — тема для отдельной заметки). Уэйт-Келлер удается сделать в Givenchy то, что, сегодня мало кому под силу. Дизайнер находит формулу рафинированной мужской моды по мотивам прошлого, которая не смотрится рудиментом.
Так же ловко с прошлым обращается Дрис ван Нотен. На показе в помещении спортивного комплекса Берси бельгийский дизайнер сочинил полилог своих кумиров — так составляют список гостей на воображаемый идеальный ужин. Ван Нотен "пригласил" Джимми Хендрикса, Дэвида Боуи, Курта Кобейна и Дэвида Хокни — отрывки из записей их интервью разных лет он использовал в качестве саундтрека. Неправильно сказать, что в коллекции ван Нотен цитировал их стиль. Для этого он слишком изобретательный дизайнер. Зная предысторию, угадываешь ее по частям: например, расплывчатые узоры в технике tie-dye – это Сиэтл 1990-х и Кобейн, а туго приталенный пиджак под широкие мягкие брюки — это, пожалуй, Боуи. За кулисами показа ван Нотен говорил, что в его коллекции каждый может найти своего героя. В сложные и воинственные времена герой точно необходим. Изящнее возвращение на подиумы самого мужественного и авторитарного элемента гардероба не объяснить.
Текст: Веня Брыкалин