Поділитися

Вести с полей: как делают Chanel №5

Май – то благословенное время года, когда в Грасе, парфюмерной столице мира, зацветают столистные розы сентифолии. Алена Пономаренко вспоминает о своем путешествии в Грас, где, как и сто лет назад, собирают главный ингредиент легендарного парфюма Chanel № 5.

Время цветения розы в прованском Грасе совпадает еще с двумя важными событиями на Лазурном Берегу: Каннским кинофестивалем и гонками "Формулы-1" в Монако. Но если на них попасть может любой желающий, то розовые поля – священная территория, вход на которую разрешен только сотрудникам марки и редким гостям. Выезжая в поле, я втайне надеюсь, что будет дождь: хочется нарядиться в яркие резиновые сапоги с логотипом Chanel, припасенные на поле специально для таких случаев. Но небо ясное. О том, что мы подъезжаем, можно узнать даже с завязанными глазами: бархатистый сладковатый медовый аромат роз наполняет все пространство вокруг.

Нас встречает месье Мюль, симпатичный пожилой француз в кепке и с натруженными руками. Если бы не крокодильчик Lacoste на его поло, невозможно было бы отличить его от обычного французского крестьянина. А отличие есть: семья месье Мюля с 1840 года владеет полями, где растет знаменитый грасский жасмин и роза сентифолия, без которых невозможен Chanel № 5, самый продаваемый аромат в мире. Именно такие цветы в 1921 году использовал создатель аромата Эрнест Бо, и именно их продолжает использовать Дом Chanel. Это значит, что запах остается неизменным уже почти 100 лет. "Некоторые парфюмеры замещают ноты цветов, входивших в оригинальную композицию, нотами тех, которые выращиваются в Марокко, Египте, Болгарии. Но это кардинально меняет композицию, и в итоге получается другой парфюм", – говорит месье Мюль. Дом Chanel заключил с семьей Мюль долгосрочный договор, гарантирующий, что поля не будут использованы ни для каких других целей, кроме выращивания цветов. Весь урожай зарезервирован для производства Chanel № 5.

На поле несколько территорий: по периметру – взрослые кусты, которым уже исполнилось 20 лет, справа – кусты-подростки, которым по 2-4 года, слева – годовалые малыши. За каждым из них строго следят: оберегают от вредителей, удобряют органикой, поливают и прививают. По традиции каждые пять лет плантацию обновляют на треть: выкорчевывают старые кусты и высаживают новые побеги. И Золушка со своими сорока розовыми кустами уже кажется жалким аматором: на поле в Грасе их 70 тысяч.

Розы, которые цветут всего три недели в году, собирают с семи утра, пока их бутоны свежи. Месье Мюль показывает, как правильно срывать цветы: аккуратным и точным движением, чтобы захватить цветоложе (зеленая шишечка под лепестками). О том, что все делается правильно, свидетельствует характерный щелчок, когда роза отрывается от стебля.

Случается, что цветы поражаются тлей. Главное оружие против нее – божьи коровки, поедающие вредителей. Месье Мюль замечает, что одна забралась в мешок с собранными розами, и заботливо пересаживает ее на розовый куст: пусть лакомится на здоровье.

В сборе урожая участвует около 20 человек. На них широкополые шляпы и одежда с длинным рукавом, которая защищает от солнца. Они быстро работают обеими руками и складывают бутоны в карманы своих передников. Как только те заполняются до отказа, содержимое выкладывают в мешки. Мешок, полный роз, – невероятное зрелище. Хочу добавить в него горсть цветов, которые сорвала сама, но месье Мюль отрицательно качает головой и жестами объясняет, что я должна положить их под майку. Подчиняюсь – и понимаю, что аромат роз тут же меняется: теплеет и начинает источать мед.

Как только собрано 250 кг цветов, их отправляют на обработку, пока они не перегрелись и не началась ферментация. Фабрика, расположенная тут же, в нескольких сотнях метров, работает в полной гармонии со сборщиками: каждые час-полтора принимает новую партию. Я смотрю, как мешки роз движутся по эскалатору наверх, где их содержимое высыпают на круглые дырчатые подносы гигантских размеров. Подносы закрепляют один над другим, чтобы не повредить хрупкие цветки, и получается нечто вроде многослойного свадебного торта. Когда "торт" почти готов, нам с коллегой предлагают забраться на поднос. А потом – высыпают сверху несколько мешков свежих роз. Меня охватывает такое чувство, будто я получила "Оскар", Пулицеровскую премию и предложение руки и сердца одновременно. Непередаваемо.

"Торт" (на самом деле он называется "экстрактор") закрывают крышкой и нагнетают в него гексан. Это бесцветная жидкость, которая, трижды омывая цветы, помогает выделиться конкрету – пахучему веществу, состоящему из воска и жидкой основы. Чтобы добыть 1 кг конкрета, нужно 400 кг цветов. Технология экстракции позаимствована из нефтепереработки. До ее изобретения розы обрабатывали паром, как в "Парфюмере" Зюскинда, но это давало лишь слабое воплощение их аромата. Похожий на густой мед конкрет можно хранить в холодильнике несколько лет, но добавлять в духи нельзя: слишком плотный воск испортит композицию. Парфюмеры пользуются абсолю. Чтобы получить килограмм абсолю, понадобится три дня и 1,7 кг конкрета.

Помимо розы и жасмина, в состав № 5 входят иланг-иланг (растение с Коморских островов), сандаловое дерево, бурбонский ветивер, альдегиды и еще около 80 компонентов. Многие из них – растительного происхождения. Они получают свой запах от природы, но могут менять его в зависимости от погоды и климата. За тем, чтобы № 5 оставался неизменным, следит хранитель формулы аромата – штатный парфюмер Chanel. Он лично контролирует все ароматическое сырье и использует для этого не только чувствительные приборы (хроматографы, спектрометры, ольфактометры), но и собственное обоняние.

Формулу № 5 хранят в секрете. Но даже если она станет кому-то известна, попытка повторить парфюм все равно обречена: центифолию и жасмин для аромата можно получить только на грасских полях. Когда-то аромат № 5 был более популярным, чем марка Chanel вообще. Времена изменились, №5 по-прежнему очень современный. И флакон, и название, и сам аромат, в котором есть загадка.