Французская элегантность и нью-йоркская богемность в одном интерьере
Для пары из Америки иранский дизайнер Алиреза Разави оформил квартиру в самом центре Парижа. Он восстановил оригинальные паркетные полы, деревянные ставни и лепнину. Иан Филлипс познакомился с хозяйкой квартиры и узнал, как в одном интерьере совместить французскую элегантность, нью-йоркскую богемность, абстракционизм Мондриана и выразительность Maison Margiela.
У хозяйки этой парижской квартиры – издательницы журнала, живущей в Америке, – есть свои предпочтения в дизайне интерьеров. Она большая любительница полосок ("Стоит мне увидеть
полоску, пиши пропало. Не могу устоять") и черно-белой палитры. "Это сочетание обладает бесконечной классической элегантностью", – утверждает издательница. А еще она питает слабость к марокканским коврам, которые, по ее глубокому убеждению, делают комнату уютной,
и считает, что без итальянской ноты в интерьере не обойтись.
С неменьшей страстью она любит Париж, где жила до 15 лет. "Наш отец был еще тем авантюристом, поэтому нам пришлось переехать". А потом прожила в этом городе еще 10 лет вместе с мужем, инвестиционным банкиром, и тремя сыновьями. Приняв решение переехать в Нью-Йорк, супруги решили обустроить квартиру в центре Парижа, куда можно было бы возвращаться на каникулы. "Мне хотелось иметь квартиру в самом сердце города, где сосредоточена вся эта потрясающая красота", – объясняет издательница свой выбор. Ее мальчиков, младшему из которых 12 лет, а старшему – 18, радует близость сада Тюильри, куда они каждый день ходят играть в футбол. Сама же хозяйка обожает расположенный неподалеку Пале-Рояль. "Это волшебное место", – восхищенно говорит она.
Выбранная квартира отвечала еще одному требованию семьи – она оказалась очень французской. "Когда приезжаешь сюда, прямо с порога чувствуешь: вот она, Франция", – рассказывает хозяйка. Квартира площадью 230 кв. м расположена в величественном здании 1830-х годов, на протяжении многих лет целиком принадлежавшем потомкам французского поэта Поля Валери. Здесь есть все культовые атрибуты парижской архитектуры: мраморные камины, отделанные панелями стены, изящная потолочная лепнина, а также паркет в двух смежных гостиных с удивительными геометрическими узорами.
"Паркет задумывался для любования и восхищения, – говорит Алиреза Разави, архитектор иранского происхождения, под чьим руководством проходил ремонт. – Это покрытие уникально, а мастерство исполнения говорит о том, что это не очередное съемное жилье". Но квартира десятилетиями сдавалась, поэтому полы были в довольно плачевном состоянии. "При ходьбе половицы ходили ходуном", – вспоминает он. Из-за этого пришлось заменить около 30% покрытия. Внутренние ставни были ошкурены до дерева, а отделкой стен занималась декоратор Северин Лепин, которой удалось добиться эффекта "размытости" в стиле интерьера бутиков Maison Margiela. "Это придало глубину и выразительность", – объясняет Разави.
Французское кресло 1930-х годов. Марокканский ковер. Ваза из коллекции Maxwell Wintrebert Void. Люстры дизайна Сержа Муя
Шкаф выполнен на заказ под впечатлением от серии "Нью-Йорк" Мондриана, на полках – керамика авторства Софи Дрис и Этторе Соттсасса, а также белая глиняная ваза из Туниса. Кресло Harp дизайна Йоргена ХовелсковаЧереду заброшенных комнатушек-келий в задней части квартиры он превратил в просторную хозяйскую спальню с ванной в смелую черно-белую полоску. Шкаф с красными, черными и желтыми дверцами, отсылающий к серии "Нью-Йорк" Мондриана, по задумке Разави, должен напоминать о манхэттенских корнях хозяев.
Остальную мебель, по большей части галльского происхождения, хозяйка выбирала с помощью декоратора Сильви Акер. В том числе и журнальный столик: в его основании – фрагмент настоящего дерева, на которое Акер набрела в лесу неподалеку от загородного дома родителей в предместье Парижа. "Сначала она повела меня в лес посмотреть на дерево – и только потом угостила кроликом с горчицей собственного приготовления", – вспоминает хозяйка квартиры. Среди ее приобретений – несколько диванов и стульев работы культовых дизайнеров, таких как Шарлотта Перьен и Жан Пруве, а также эффектные люстры. В кухне все внимание приковывает светильник Vertigo авторства Констанс Гиссе, а центральную гостиную освещают сразу две люстры Serge Mouille, одна из которых намеренно небрежно сдвинута в сторону. Одно из излюбленных мест "охоты" хозяйки – парижский блошиный рынок. Здесь она отыскала плетеные кресла 1950-х годов и статуэтку XIX века в виде дерева, ныне "поселившуюся" в общей гостиной. Она вспоминает, как спросила у торговца, что она значит. "Мадам, она совершенно бесполезна", – был его ответ. Пожалуй, самым впечатляющим элементом интерьера является стена, декорированная обоями Zuber с панорамным рисунком, который выполнен в технике гризайль. На нем – деревья, горы, замок на вершине холма и виадук. По словам Разави, этот рисунок связывает воедино все комнаты в передней части квартиры. "И дарит ощущение истинно французского шарма и элегантности", – вторит дизайнеру хозяйка.
Винтажное кресло дизайна Федерико Мунари. Ротанговый стул 1960-х годов Rohé Noordwolde. Диван Ghost. Панорамные обои Zuber. Журнальный столик выполнен на заказ. Поднос и пепельница на столике дизайна Индии Мадави. Керамическая ваза авторства Антуанетты Фарагаллах. Потолочный светильник Formakami
Мозаичная плитка Bisazza. Ванна Victoria + Albert Baths
Кухня Bulthaup, нержавеющая сталь, дуб. Светильник Vertigo. Розовый графин авторства Джо КариатиСлово "элегантность" как нельзя лучше подходит для этой квартиры, что не отменяет некоторой доли богемности. "Единственный недостаток французской эстетики – некая вычурность, – считает она, – а это совсем не то, чего бы мне хотелось". Оказалось, что Разави полностью разделяет ее взгляды. "Он любит старину, – продолжает издательница, – его стилю присущи изящество и изысканность, при этом он никогда не делает что-то слишком модное. Наше сотрудничество было очень комфортным".
Читайте также:
