Promotion
Нейрохирург, пластический хирург Валентин Зыков рассказал vogue.ua о трендах в пластической хирургии, о том, с чем к нему приходят пациенты – и, что главное, – с чем они остаются в итоге
Говорить о трендах в пластической хирургии, с одной стороны, странно: медицина – это не мода, где все меняется дважды в сезон. Вместе с тем, нельзя отрицать: стандарты красоты изменились. На подиумах все больше моделей с нестандартной внешностью; рамки пола стираются; больше не в моде гипертрофированная женственность. Стороннему наблюдателю может показаться, что люди стремятся к естественности, а не к барби-стандартам. И тут наблюдателя ждет сюрприз. Если говорить о запросах пациентов, то мало что изменилось. Ну разве что экстремально большую грудь девушки просят реже (предпочитают размер в пределах 2,5 – 3,5). Все остальное – по-прежнему в силе. Глобальных перемен не случилось, основной запрос пациентов – сексуальность (видение сексуальности у каждого свое, потому я всегда прошу референсы – фотографии, которые вдохновляют пациента). Так, девушки, приходя за новым декольте, хотят эффекта пуш-ап, когда грудь эффектно выглядит в одежде. И это желание очевидно доминирует над натуральностью в голом виде.
Случается, я отказываю пациентам – когда считаю, что показаний для вмешательства нет. Последний пример: пришла девушка с идеальными формами, пропорциями и уверенным третьим размером груди, который хотела увеличить до пятого. Я был против, в операции отказал, но думаю, она нашла более сговорчивого врача – убедить ее не удалось. О том, что "потерял клиента", не жалею: я столько работал на свою репутацию, что важнее сохранить ее, чем мифическую выгоду. Мои работы – моя визитная карточка. Я не иду на авантюры.
Сейчас, когда мир такой маленький, – есть Instagram, Facebook, специализированные форумы, скрыть ошибку или неудачу невозможно – все на виду. Важно, чтобы твоя работа вызывала приятные эмоции, но еще важнее открытость: окружающие должны видеть подход врача.
Мировое сообщество пластических хирургов – небольшое и очень открытое. Так, я запросто могу списаться с лучшими хирургами США и Франции приехать – и присутствовать на операции. В свою очередь, и мои коллеги могут приехать ко мне в операционную. Так мы делимся важным опытом, какими-то находками, деталями, трюками. В итоге выигрывают пациенты: восстановление после вмешательства проходит быстрее, меньше осложнений.
Доктора постоянно повышают свой профессиональный уровень. Помимо международных конференций, которые считаются делом вполне обычным, появились особые практикумы – так называемая life surgery (хирургия в прямом эфире). Все происходит так: собираются лучшие хирурги из Европы и США и в течение двух-трех дней каждый делает по операции. Они транслируются, сопровождаются короткими докладами и обсуждениями увиденного. Итого в день проходит 4-6 таких операций – и это обогащает лучше любых докладов и выступлений.
Некоторые до сих пор считают, что в Украине достойных специалистов мало, и надо ехать за рубеж, чтобы получить отличный результат. Конечно, это не так. Шансы найти врача – и хорошего, и плохого, – и у нас, и за границей, – одинаковы. Сделать выбор сложно всегда, и самый объективный подход – войти в контакт с пациентами того или иного врача. Никакие дипломы, сертификаты, фото "до и после" не помогут составить реальной картины.
Потому самое объективное, на мой взгляд, – прямой контакт с пациентом, который оперировался у данного конкретного врача. Так, с разрешения пациенток, которые согласны и могут вживую пообщаться с потенциальными клиентами, я размещаю на своем сайте их контакты. Люди связываются друг с другом, делятся фотографиями, по-честному рассказывают, что болело, каким получился результат, как проходила реабилитация.
Я много работаю – когда не уезжаю из страны на конгрессы и конференции, то делаю по две операции в день. Случается, устаю, тогда прошу ассистентов сделать день отдыха – назначить только одну операцию. Но все равно пациентов очень много – и всегда есть очередь на два-три месяца вперед.
Когда меня спрашивают, появились ли технологии будущего, новые методики, новые материалы, которые совершили переворот в хирургии, – я понимаю, что немного разочаровываю людей. И дело тут не в том, что пластика – это консервативная отрасль. На самом деле, с тех пор как в хирургии стали использовать электрические инструменты (биполярный коагулятор, монокоагулятор), которые позволяют свести кровопотери к минимуму, глобально ничего не менялось. А с тех пор прошло уже несколько десятков лет. Появились лазерные, нано- и 3D-технологии – я тоже их, конечно, использую, но стараюсь не исспользовать их как маркетинговую приманку, поскольку их важность иногда преувеличивается.
Меняются доступы, способы сечения ткани, появляются разные типы швов и виды нитей. Новые инструменты слегка меняют технику операции – и рана может кровить меньше, но глобально они не влияют ни на заживление, ни на реабилитацию. Самое главное – руки и интеллект врача. Например, я использую бесшовную технологию: внутрь накладываю рассасывающийся шов, сверху скрепляю края надреза герметиризурующим клеем. Тут нет никаких революционных прорывов, это просто одна из методик – надо только ею владеть.
Специализация пластического хирурга важна. Распыляться на много отраслей не стоит. Это с одной стороны. А с другой, есть хирурги, которые делают лицо, нос и грудь – и делают хорошо, а есть те, которые делают только нос – плохо. Если говорить о моей специализации, то я, наверное, чаще, чем остальные врачи в Украине ставлю полиуретановые импланты грудных желез. Эти импланты хороши тем, что позволяют избежать неприятного осложнения – капсулярной контрактуры, которая деформирует железу. Постановка таких имплантов технически сложна, потому многие хирурги не умеют с ними работать. Плюсы полиуретановых имплантатов в том, что с ними можно не носить компрессионное белье, сразу спать на боку, поднимать руки, не боясь, что они сдвинутся. Минус единственный: их сложно подбирать и устанавливать.
Я делаю довольно много подтяжек лица. Для "фейслифта" нет возрастной границы. Его надо делать, когда ткани становятся подвижными. Проверить это можно, если приложить пальцы к вискам и слегка приподнять. Если это делает лицо моложе, то можно записаться на консультацию к врачу и обсудить с ним возможности омоложения. Если лицо кажется перетянутым или выглядит странно, – время фейслифта еще не пришло. Раньше считалось, что можно сделать одну-две подтяжки за всю жизнь. Сегодня ограничений по количеству почти нет: можно провести хоть пять операций, но врач должен знать определенные нюансы. Так, в зоне висков нельзя передвигать линию роста волос, иначе они оголятся. Потому я работаю прямо в зоне роста волос и не иссекаю кожу.
Фото из инстаграм @dr.zykov
Кроме того, практически в 100% я комбинирую подтяжку с липофилингом – наполнением проблемных зон очищенным жиром пациента. Отлично работает липофилинг на верхнеорбитальной области, когда глаза "завалены" – из-за возрастной А-образной деформации. Туда колют редко, но инъекции дают удивительный омолаживающий эффект. Это можно увидеть на примере детей и подростков – у них веки видны на два-три миллиметра.
По отчетам Американской ассоциации пластических хирургов рынок инъекций растет невероятными темпами. Конечно, инъекции не смогут заменить пластику. Они – лишь один из методов коррекции внешности, который можно использовать в любом возрасте и сочетать с другими манипуляциями. Бывает и так, что филлер не помогает преобразить внешность, а только утяжеляет лицо. Да, морщинка исчезнет, но лицо утяжелится. Потому важно оценивать лицо целиком. Я обычно предлагаю несколько вариантов решения проблемы, промоделировав результат прямо на лице. На компьютере моделирую только ринопластику: обычно результат получается намного лучше, чем позволяет спрогнозировать программа.
Запись на консультацию:+38(098) 364-65-09; +38(050) 837-41-55