Тренд: рабочая униформа

Фото из лукбука предосенней коллекции Belstaff 2014

Лондонский винтажный рынок Портобелло, рядом с которым я живу, – лучшее место для trend hunting. Проведя несколько десятилетий на одной из главных fashion-улиц мира, здешние торговцы чуют, откуда дует модный ветер, и соответствующим образом редактируют свою селекцию. Несколько лет назад после выхода первых серий "Безумцев" местные лотки заполонили вещи из 1950-х – задолго до того, как эту тенденцию подхватили ведущие журналы. Всплеск психоделических принтов тут случился раньше, чем на подиумах, – как, кстати, и ренессанс 1980-х. Собственно, на подиумы тренды нередко попадают именно отсюда – я то и дело обнаруживаю среди изучающих местный ассортимент то Жан-Поля Готье, то Стеллу Маккартни, то Пола Смита. Так вот в последние месяцы и принты, и 1980-е уступили место серым комбинезонам, халатам, годящимся для малярных работ, и характерным синим курткам из грубого хлопка со множеством квадратных карманов (наподобие тех, что носят автомеханики): рынок захлестнула волна рабочей одежды.

Фото из лукбука T by Alexander Wang, осень-зима – 2014/2015

На подиумы она проникает постепенно и пока не так очевидно, как другие тенденции, но неотступно. Александр Вэнг в осенне-зимней коллекции показал пальто и комбинезоны с многофункциональными карманами и яркие парки вроде тех, в которых трудятся рабочие на открытом воздухе; во время превью для прессы он объяснил, что основные темы его коллекции – "экстремальные условия и выживание". В коллекции Дион Ли мелькают отсылки к одежде, в которой работали первые западные поселенцы ее родной Австралии, в основном заключенные. Юлия Ефимчук цитирует работы Александра Родченко и Варвары Степановой. Гарет Пью выпускает футуристического вида костюмы из металлической ткани, напоминающей теплоустойчивые материалы, из которых шьют, например, одежду пожарных. У Isabel Marant появляются заплатанные синие штаны наподобие малярных, у Comme des Garçons – приталенные коричневые жакеты и брюки, напоминающие униформу почтальонов и кондукторов военных времен. Бесчисленное количество марок исследует немаркие землистые цвета – хаки, маренго и тускло-коричневый, именуемый в английском языке словом drab.  Возникновением рабочих униформ как массового феномена мы обязаны индустриальной революции: до этого низшие классы в большинстве своем трудились в обычной повседневной одежде. Незадолго до Первой мировой войны после визита в Российскую империю изумленный издатель Карл Бедекер писал, что, по его подсчетам, униформу ежедневно надевает около одной десятой жителей этой странной страны. Однако золотым веком рабочей одежды, безусловно, стали двадцатые годы прошлого столетия, когда за ее дизайн взялись лучшие художники своего времени – Родченко, Степанова (она является автором подхваченного искусствоведами всего мира термина "прозодежда", то есть одежда для производства), Владимир Татлин и итальянец Эрнесто Таят, в свободное от рисования иллюстраций для Мадлен Вионне время создавший комбинезон tuta.

Тем временем сама концепция такой одежды была неразрывно связана с прогрессивными на тот момент политическими и эстетическими идеями футуризма, коммунизма и в некотором смысле феминизма: женщина в том же комбинезоне была символом эмансипации, равенства полов и нового, справедливого и рационального мироустройства. Как замечает куратор Оливье Сайяр в предисловии к книге Оливьеро Тоскани Workwear: Work Fashion Seduction, тот факт, что многие вещи дизайна Татлина и Степановой так и остались лишь на бумаге, подчеркивает утопичность и их, и той эпохи.

В 1980-е, времена экономического бума и наименьшего сочувствия левым идеям, в комбинезоне неожиданно начал щеголять идеолог power dressing Тьери Мюглер – вероятнее всего, с целью шокировать публику, для которой он был прежде всего создателем сексуальных вещей для женщин-карьеристок. В 1990-е и 2000-е Йоджи Ямамото вдохновлялся одеждой рабочих и крестьян с черно-белых фотографий первой половины ХХ века работы Августа Зандера: рациональность, простота и долговечность этих вещей казались антитезой всем ценностям конца столетия. И пожалуй, никогда еще отсылки к рабочей одежде не были настолько лишены политического месседжа, как сейчас, когда дизайнеры включают такие вещи в свои коллекции, ни стайлингом, ни словами не обмолвясь об их историческом значении.

Фото из лукбука предосенней коллекции Alexander Wang 2014

Впрочем, сам факт, что некогда донельзя заряженные смыслами вещи этих смыслов начисто лишились, – в некотором смысле историко-политический месседж. Он говорит нам, что эпоха, породившая "прозодежду" и ее философию, настолько безвозвратно далека, что можно использовать ее символы чисто эстетически, не затрагивая их значения. Он напоминает, что мы живем в постиндустриальном мире, где физическим трудом занимается такое исчезающе малое количество людей, что воспринимать их как отдельный класс – бессмысленно, а идеи эгалитаризма и коллективного блага – трогательная реликвия прошлого, не больше. Можно спорить, хорошо это или плохо, но очевидно: комбинезон – один из самых удобных предметов одежды, когда-либо изобретенных человечеством; возможность носить его не для работы и не опасаясь спровоцировать политическую дискуссию – сама по себе безусловное благо.

На Неделе моды в Нью-Йорке, сентябрь 2014