Эксклюзив: интервью с Раду Поклитару
Раньше вы тратили много времени на то, чтобы добиться для театра статуса "национального". У вас есть надежда, что новый министр культуры пойдет вам навстречу?
Нет, ничего такого я не жду. С новым министром культуры я познакомился, сходил на его моноспектакль в театр "Сузирья". После спектакля мы пообщались с ним немного, но я отдаю себе отчет в том, что какой бы министр культуры не пришел к власти, пока "Киев Модерн-Балету" ничего не светит. Сейчас мы все находимся в состоянии жесткой экономии средств.
"Квартет-а-тет"
Насколько Поклитару-режиссер мешает Поклитару-директору?
Мне очень нравится одновременно заниматься и менеджментом, и творчеством, но проблема в том, что творчеством я занимаюсь в кайф, а менеджментом – в горе. Денег нет и пока не будет.
Почему? Восемь лет назад ваш театр возник по инициативе и на средства совершенно конкретного мецената Владимира Филлипова.
Да, но за восемь лет я больше не встретил ни одного мецената. Финансово "Киев Модерн-Балету" сейчас помогает бизнесмен из Перми. Украинские меценаты, вы где? Ну да, наш театр такой громадный, его очень сложно потянуть финансово (иронично) – у меня аж 21 артист!
Одноактный балет "Дождь" появился в 2007 году и получил "Киевскую пектораль" как лучший спектакль года
Вы работаете над большим проектом в Москве – российско-британским спектаклем "Гамлет" в Большом театре. Как происходит ваше сотрудничество в разгар обострения отношений между Россией и Украиной?
Для меня эта работа – мостик, который может восстановить диалог между нормальными людьми по обе стороны границы; одна из маленьких точек соприкосновения. Причем сначала этим "мостиком", как ни парадоксально, стала работа на Олимпиаде в январе, где мы с Александром Лещенко ставили отрывок из церемонии открытия – "Первый бал Наташи Ростовой".
Долго работали над такой масштабной постановкой?
Полтора месяца, но сейчас понимаю, что вполне хватило бы и меньше времени. Технически самый сложный момент в этой работе – добиться синхронности 400 танцовщиков, находящихся на сцене. В этом, как ни странно, много математики – именно расчеты помогают добиться в итоге идеальной картинки. На репетициях, да и во время шоу у танцоров в ушах всегда были рации, при помощи которых я "общался" с ними и координировал их передвижения, у каждого же на "поле" был свой номер и своя траектория передвижения. Но все эти детали, конечно, остаются за кадром, зритель видит самое-самое – красивую историю, которую рассказывают четыре сотни талантливых танцовщиков.
Что же касается "Гамлета", то это одна из самых "небалетных" историй, какую себе можно вообще представить. Парадокс в том, что обычно любая пьеса – это рассказ о действии, о том, что случилось, а "Гамлет" – иcтория о бездействии. Это в принципе нетанцевально, потому что балет – это во-первых, всегда экшн, а, во-вторых, love story. Тут нет ни первого, ни второго, но, наверное, именно поэтому это очень интересно.
Спектакль "Ромео и Джульетта" ("Шекспирименты")
В прошлом году вы рассказывали о большом проекте – фолк-опере "Когда цветет папоротник" на музыку украинского композитора Евгения Станковича, премьера которого должна была пройти в мае. Я так понимаю, пока он заморожен?
Я говорил о нем потому, что у нас уже были спонсоры, и проект был запущен. После изменения политической картины в Украине и после того, как финансовая карта в стране была полностью перекроена, нашим спонсорам теперь не до нас. А поскольку спектакль этот очень дорогой – помимо нашей труппы, в нем должен быть задействован хор, большой симфонический оркестр, оперные исполнители, то есть огромное количество народу на сцене – то говорить о нем пока глупо.
Кстати, по поводу Станковича. Почему в Украине так мало ставят современной украинской музыки? Ведь наши композиторы – Сильвестров, Станкович, Скорик – востребованы в Европе.
А у нас вообще много ставят чего-то современного? Современная украинская музыка – небольшой процент от всего мирового репертуара. Куда проще "большому" академическому театру взять и поставить что-то из Баха или Моцарта – из разряда "это мы проходили, справимся как-нибудь". В 2012 году на сцене Национальной оперы мы поставили "Перекресток" на музыку Мирослава Скорика, который получил "Киевскую пектораль". Большой симфонический оркестр, солисты-скрипачи – звезды украинской и европейской музыки, лучшие украинские танцовщики – спектакль поднял волну общественных разговоров про современный украинский балет, да и разговоров о современном искусстве вообще, что для Украины большая редкость. Так вот, в продолжение истории: де-юре его еще не сняли из репертуара Национальной оперы, де-факто его уже давно там не показывают. Какие причины называет Нацопера, я не знаю. Все театры мира сегодня умудряются сохранить классику и при этом делают современные постановки, которые расширяют аудиторию, у нас пока с этим туго.
Балет-триптих "Перекресток", который в 2012 году получил "Киевскую пектораль"
Вы ставите много современной музыки. Современных композиторов, которые могут лично прийти на репетицию и покритиковать вас за что-нибудь, ставить сложнее?
Ничуть. Вообще, они редко приходят на репетиции – все, с кем я знаком лично, а это и Мирослав Скорик, и Петерис Васкс, приходят редко, потому что они очень занятые. Петерис Васкс, знаменитый латышский композитор, которого исполняют все ведущие музыканты Европы, приезжал в 2008 году в Киев на премьеру нашего балета "Underground", который я поставил на его музыку. Когда мы прогуливалась по городу, он спросил: "Раду, как называется ваш спектакль?" Я ответил: "Underground". "Как это?" – удивился он. "Мое произведение называется "Дальний свет", а у вас про подземелье…Странно. Впрочем, ну ладно". На этом все его "замечания" и закончились.
Сцены из спектакля "Лебединое озеро", за которое буквально месяц назад Раду получил очередную, уже пятую "Киевскую пектораль"
Недавно в интервью для vogue.ua Влад Троицкий говорил о том, что в Украине очень не хватает театра-праздника, театра-аттракциона и ближе всего, по его мнению, к этому формату находитесь именно вы. Почему у нас нет зрелищного театра – потому что дорого или потому, что пока не умеют это делать?
Дорого очень. Сейчас, ставя "Женщин в ре-миноре", я не устаю удивляться, как растет мой бюджет на костюмы. Художник по костюмам Дмитрий Курята рассказывает, что цены на ткани все выше и выше каждый день. Так что вы правы – делать зрелищный театр очень дорого. Но искусство вообще дорогая вещь. Поэтому те, кто сидит "наверху", должны быть честными. Или вы говорите, как в Туркменистане: "Нам искусство не нужно, мы его не очень понимаем" и закрываете театры, или вы все же финансируете его. На самом деле, я верю, что в нашем мире все решает талант. Но если у таланта нет денег, ничего не получится. Если бы во время подготовки Олимпиады мне сказали: "Сделай крутое шоу, но только помни, что у нас нет денег", я бы мог ужом вывернуться, но у меня бы не получилось ровным счетом ничего. А когда я понимаю, что у меня нет слова "нет", то дело уже за мной – хватит ли мне таланта сделать это красиво.
Бэкстейдж-видео со съемки для Vogue Украина (июнь, 2013) смотрите в разделе vogue.tv